Приднестровского журналиста преследуют в Брянской области

19 февраля 2010 года в поселке Белые Берега Брянской области сотрудниками МВД РФ был проведен ряд мероприятий с целью установления местонахождения Романа Коноплева – политического публициста, фактически проживающего последние несколько лет за пределами России. В ходе мероприятий были опрошены соседи, поскольку по адресу прописки на момент спецоперации отсутствовали жильцы, в том числе и сам журналист.

За подробностями наш корреспондент обратился к Роману Коноплеву, проживающему в Тирасполе, столице непризнанной Приднестровской республики:

- Каковы могут быть мотивы инцидента?

- К сожалению, подобного рода ситуации возникают не впервые. Всё началось с апреля 2006 года, когда на пороге избушки, где проживают мои родители, и по стечению обстоятельств многие годы прописан я, появились сотрудники правоохранительных органов. Люди с удостоверениями работников самых разных силовых ведомств появляются там время от времени с определенной регулярностью. Ведомства – самые различные. Основная проблема в том, что эти господа третируют моих родных, уже немолодую мать, и суть их претензий находится за пределами какого-либо правосудия.
Последняя ситуация на фоне всех предыдущих, включавших, к примеру, идею снимать меня с поезда и контролировать перемещения по России, отличается тем, что не застав дома никого из родных, начались облавы по соседским домам – с расспросами когда и зачем я там бываю, был ли в январе этого года, и тому подобное. Здесь уже вряд ли можно говорить о каких-либо «профилактических мероприятиях», на которые ссылались ранее.
Официальная аргументация, известная мне, - это моё присутствие в неких федеральных списках экстремистов по факту моего участия в 2000 году в деятельности ныне запрещенной «лимоновской» партии.

- В чем, кстати, было дело?

- Я на протяжении полугода был руководителем региональной ячейки в Брянской области, позднее вошел в ЦК, где находился в период до октября 2002 года. Затем я вышел из организации, ещё спустя какое-то время её обновленное руководство без долгих разбирательств исключило меня с формулировкой «за антипартийную деятельность». Разумеется, не скромно ушел, а хлопнул дверью.

Ситуация была типичной для любой политической структуры – шла межфракционная борьба, у меня были сторонники и противники, партия приняла резкий крен в сторону радикализации деятельности. Этот новый курс я не поддерживал, поскольку был уверен, что результатом будет её запрет и жесткие меры со стороны властей. Собственно, в будущем так и произошло. Лимонов – талантливый человек, но легальная партия, которой дорожил я, наверное, имела для него меньшую ценность, чем собственная биография с вкраплениями «экстрима». Он, как слабый лидер, пошел на поводу у людей, которых потом спустя годы сам вынужден был исключать за «связи с органами». Это случилось, когда они уже его самого, как меня когда-то, чуть было не исключили.

Разумеется, прошлого не вернуть, да и было это всё уже много лет назад, и не представляет интереса. Как христианин, я Лимонова давно простил, хоть и считаю, что в политике нужно нести ответственность за своих людей, тем более, если они тебе преданы до такой степени, что готовы жизнь положить во имя каких-то политических целей, даже если эти цели достойные и справедливые. В таких случаях ответственность должна быть ещё выше, поскольку так устроена природа – люди не одинаковы. Кто-то должен о ком-то заботиться и принимать решения, а любые жертвы должны иметь результат, который является мерой любых поступков.

- По каким причинам то, что происходит сейчас, началось не в те времена, а спустя столько времени, с 2006 года?

- У меня нет определенного ответа на этот вопрос, кроме того, что из-за моего регионального отделения из трёх десятков неформалов в далёком 2000 году, я несколько лет назад оказался в неких «списках экстремистов», вероятно, наравне с ваххабитами, Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, и им подобными структурами. Наверняка база данных у силовиков одна – если организация запрещена, то нет различия – кем и когда ты там был, чем партия занималась и так далее. Одни подходы, методы – всё без каких-либо исключений и поблажек. Хорошо, что домик моих родителей хоть не расстреляли из танка. Получилась бы аналогия с мультиком про Чипполино. Или с тем, что происходит на Кавказе.

Возможно, в их глазах я представляю угрозу, или являюсь легкой и удобной добычей для того, чтобы даже спустя много лет, списать на меня какую-нибудь собственную некомпетентность – к примеру, повесить пару трупов, или некие несанкционированные политические действия, в том случае, если не удалось установить фигурантов.

Уголовный розыск с опросами соседей – это, увы, уже не шутки. В добросовестность системы МВД, к сожалению, поверить сложно. Боюсь, что процентное соотношение лиц, склонных к преступлениям, в этой структуре выше, чем среди мирных граждан. Хотя бы по той причине, что за обычного гражданина некому заступиться, а против «корпоративной солидарности» - как против лома – приёма нет. Это беда России, и в последние годы, боюсь, стало ещё хуже. Хотя бы просто потому, что при Советах средний интеллектуальный уровень молодого поколения был повыше, чем сегодня, а для работы в милиции людей не в Гарварде набирают. Так что на нижних и средних ступенях в МВД РФ вряд ли будут перемены, даже если этого очень захотят политики – туда приходят служить люди из рабочих кварталов, где, в общем-то, дворовая среда сама по себе является зеркалом среды уголовной.

В России я не занимаюсь политикой с 2002 года, и практически постоянно нахожусь в Приднестровье. Тем не менее, я всегда интересовался выборами в Брянской области. Помогал близким мне по убеждениям кандидатам, провёл порядка 20 кампаний самого различного уровня. Так вышло, что моими клиентами никогда не были представители «Единой России», с тех самых пор, с 2000 года, когда я работал в команде, отстраненной от власти в регионе «медведями». В рядах ЕР там оказались, в большинстве своём, случайные, ранее отвергнутые другими группами, люди. Фактически, они сконцентрировали власть в области в своих руках, и даже Москва долгие годы порой держится за голову, ужасаясь их некомпетентности. Эту команду постоянно преследуют какие-то скандальные разоблачения, в том числе коррупционного характера. Против областных СМИ, а среди тамошних журналистов у меня есть и близкие друзья, периодически разворачиваются кампании каких-то проверок, судебных исков, другие способы давления.

В ходе множества последних выборов на Брянщине, так уж получалось, я помогал оппозиционерам – в первую очередь - «мироновцам», и независимым кандидатам. Мой принцип – поддерживать человека, а не партию. Партии и их лидеры, обедающие за одним столом далеко в Москве, имеют призрачное отношение к региону.

Ситуации возникали разные, однако каких-либо жестких, незаконных форм, эти региональные конфликты не носили. Тем не менее, со стороны местных «медведей» на благосклонность мне рассчитывать не приходилось, а учитывая их возможности на уровне силовых структур, да и моё «экстремистское» досье, не удивительно, что у кого-то зачесались руки испортить мне жизнь. На уровне областного начальства УВД несколько дней назад слетел руководитель – возможно, новые хозяева решили исполнить директиву Медведева по «повышению раскрываемости», или что-то в этом роде. Так что долго искать кандидатов на прикрытие собственных провалов в статистике, наверное, им не пришлось. Разумеется, на уровне рядовых исполнителей всё выглядит до боли примитивно – я позвонил тем, кто объявил на меня охоту, и мне просто вежливо намекнули, что моя прописка и российский паспорт – это причина моих проблем, не имеющих срока давности, и в моих интересах там больше не появляться.


- Вы не всегда жили в Брянской области?

- Я там родился, но вырос в Приднестровье, учился в Москве, потом решил купить квартиру поближе к пожилой бабушке, к могилкам моих родных. Когда мне теперь говорят, мол, нечего было вступать в «неправильные партии»…. Ну, что на это отвечать? На тот момент, когда переехав из послевоенного Приднестровья, я подавал заявление на получение российского гражданства, в России была одна ситуация – там не было запрещенных партий, можно было вступать в любую.

Когда я занимался политикой в Брянске, нам без проблем госадминистрация выдавала разрешения на любую акцию, их охраняла милиция. Был лишь единственный инцидент с моим задержанием, когда я выпустил свою газету, и просто по незнанию не указал выходные данные – после ночи в отделении и устного предупреждения меня освободили, хотя, как потом выяснили местные телевизионщики, снявшие по этому поводу большой репортаж, задержание было неправомерно.

Но, напомню, тогда всё связанное с политикой – было вполне законно и безопасно. Можно было клеить листовки, устраивать митинги – кому угодно, и когда угодно. Никому не приходило в голову меня арестовать даже после участия в октябрьских событиях в 1993 году, когда я оказался на стороне защитников парламента.

Теперь, за какие-то несколько лет, ситуация настолько кардинально изменилась, что любая запись в блоге может закончиться большими неприятностями. И тут без разницы, что декларирует на публику, к примеру, Медведев – у регионов большие полномочия, и во многом развязаны руки по милицейской линии. Так что, выходит, регион сам может решать – кого надо сделать невъездным в страну. Москва закроет глаза на такие вещи, им не нужно обострять отношения с региональными баронами, авторитарные порядки касаются лишь населения – так называемая «элита» относится друг к другу с почтительным трепетом. В моем случае происходящее можно расценивать просто как высылку – от времён «совка» отличается лишь тем, что «с позором и презрением трудящихся» не лишают гражданства.

Так что получается, что сегодняшний местный царёк, которому я не позволил стать губернатором ещё в 2000 году, и его команда, имеют хорошую память, и их беспокоит моя деятельность на Брянщине в те редкие «наезды», когда я там бывал, чтобы поддержать на избирательных кампаниях более достойных, чем они, людей.

- Каковы из всего этого выводы?

- В России, как и во многих странах постсоветского пространства, увы, смена лидеров лишь в редких случаях способна что-либо изменить. Потому что есть многовековая традиция чиновничества – правила и понятия, которые складывались десятками, сотнями поколений – всё это хорошо описано Гоголем в «Мертвых душах» - этот тип людей. Они разжуют и выплюнут любого случайного, чуждого своему нутру политика, любого энергичного менеджера, любого, отличного от себя самих. У России было мгновение, когда она попыталась отклониться, сойти с этого курса – не годы, не десятилетия, а, наверное, месяцы… Но это командно-административное мурло способно переварить и приспособить под себя любую социальную революцию. Этот многовековой уклад не способно ни сломать, ни поколебать даже зловещее НКВД, а уж тем более, ни правительство, ни молодые министры, ни какие бы то ни было там зарубежные консультанты. Эта вековая жижа, которую не исправить.

Совсем немного времени Россия прожила в эпоху, когда считалось дурным тоном вешать на стену портреты живых людей. На фоне толщи веков этот маленький отрезок свободы уже давно всеми забыт, и невостребован ни обществом, ни прессой, - никем.

Великий Конфуций как-то сказал: «Плохо, когда фиолетовый цвет затмевает ярко-красный; плохо, когда мелодии удела Чжэн портят возвышенную музыку; плохо, когда краснобаи губят государство».

Я не собираюсь прослыть каким-либо «борцом», я могу сказать или написать то, что считаю нужным, и жаль, выходит, что теперь это не везде возможно. Моя судьба связана последние годы с Приднестровьем, и у меня нет планов кого-либо там, на Брянщине или в России, «победить»: страна сама выбирает порядки, люди выбирают, подчиняться им или нет, жить или уезжать.

Страна принимает решение – кому в ней можно жить, и кому туда можно приезжать, даже если это хочется делать иногда, чтобы увидеть мать, брата и старых друзей. У меня теперь нет большого выбора, но и жалеть не о чем. В конце концов, в жизни у всего есть две стороны, и обе эти стороны следует воспринимать одинаково – потому что, возможно, ты просто ещё не увидел преимуществ своей новой ситуации, и пока не способен их оценить.

БРЯНСК.RU

Источник: Полит.ру

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями