За разговорами

Фестиваль NET завершил сезон крупным проектом: гастролями Нового Рижского театра. Предыдущий приезд коллектива тоже на совести NETа: в 2006 году в Москве играли «Лед» по роману Владимира Сорокина и «Долгую жизнь», историю пяти стариков в латышской коммуналке. Невероятный ажиотаж показал: Алвис Херманис – режиссер, которого здесь полюбили. Его спектакли, где сложные, масштабные темы препарированы так просто и точно, оказались близки русскому зрителю. Несмотря на недоступную нашему театру режиссерскую технологию.

Пожалуй, основная на сегодня творческая тема Алвиса Херманиса – эфемерность жизни. Он рассказывает со сцены о том, чего нет. Восстанавливает ушедшее время – чтобы мы сильнее почувствовали его потерю. Говорит о несбывшихся мечтах, утешая мыслью, что эти мечты были, и раня – тем, что они никогда не станут реальностью.

Легкая, даже романтичная на первый взгляд постановочная манера Херманиса таит внутри острый нож. С лезвием которого невозможно избежать встречи.

И нет человека

«Соню» по рассказу Татьяны Толстой в Москве уже играли – в рамках специальной программы «Золотой Маски». Но спектакль стоил повторного посещения.

Из нынешней подборки «Соня» единственная работа, в основе которой лежит художественный текст. Однако он не является главным компонентом действия. Просто обозначает смысловые повороты. А нюансы дорисовывает воображение.

На сцене, кроме главной героини и рассказчика, никого нет. А мы, тем не менее, представляем себе всех тех, кто составлял ее жизнь.

На пресс-конференции Херманис пошутил – мол, героиня немолодая некрасивая женщина, ни одна актриса не захотела бы ее играть. А потом сформулировал более серьезно: женщина всегда сыграет женщину более конкретно, нежели мужчина. А мужчина задаст нужную долю условности и обобщения.
Гундарс Аболиньш перевоплощается в Соню буквально: у него меняются черты лица. Вот только что был мужчина – и вдруг вздернутые, как у Пьеро, бровки, печально сжатые губы, поплывший взгляд.

Движения, взгляд, манеры – все это возникает последовательно. Спокойная, удивленная, никчемная тетенька в чулках в рубчик. За весь спектакль героиня не произнесет ни слова. И – проживет целую жизнь.

Настоящее и прошлое смешиваются. Рассказчик (Евгений Исаев) лежит на кровати, задрав ноги, и поедает конфеты из вазочки, а Соня суетится тут же. Готовит курицу, раскладывает обеденные приборы, подкрашивает глаза. Мечтает. Создается ощущение, что комнаты – две, и они наложены друг на друга, как переводные картинки.

В спектакле чрезвычайно много деталей. Конкретики. Херманис заостряет каждый элемент так аккуратно, что возникает полная иллюзия жизни. Обыденной. В которой случилось лишь одно событие.

Удивительно: Херманис не скрывает от нас театральности происходящего. А мы понимаем это – и все равно попадаемся на удочку восприятия. Собственных чувств и эмоций.

Хлопок одной ладони

Безмолвствовать актерам Нового Рижского театра не впервой. Привозимая на прошлые гастроли «Долгая жизнь» об одном дне пяти стариков в коммуналке, тоже была лишена текста. Зато хватало образов и действия.

Последняя по времени премьера Херманиса «Звук тишины» сделана как своеобразный флэш-бэк «Долгой жизни». Та же многокомнатная коммуналка, те же герои – но сорок лет назад.
И фантастически точное ощущение и эпохи, имевшей яркие отличительные черты и безвозвратно ушедшей, и времени как такового. Наполненного событиями, имеющими начало и конец, но связанными воедино.

«Долгая жизнь» шла около полутора часов. «Звук тишины» в два раза длиннее. Может, чтобы передать ощущение, что в молодости время кажется бесконечным. Тот же режиссерский прием – но совершенно иная история.

Говорить о том, что юность прекрасна, а прошлое лучше будущего, можно только с позиции лирического ностальгирования. У Херманиса это получается. Однако он не забывает напоминать: ничто не вернешь.

В «Звуке тишины» волшебство находится рядом с обыденностью. Неспроста музыку (в основе спектакля – двадцать песен знаменитого дуэта Саймона и Гарфункеля) можно услышать не только из радиолы и со старой пластинки, а из стеклянной банки или из книжки. Кажется, даже воздух звучит и поет, потому что на душе хорошо.

Молодые люди учатся жить. Радуются, огорчаются, делают глупости. Девочки в коротких юбках и с яркими лентами в волосах практикуют поцелуи на руке или на банке, прежде чем перейти к опытам «на натуре». Гипнотизируют телефон в ожидании «того самого» звонка. Играют «в бутылочку». Ревнуют друг друга. А юноши в кожаных пиджаках и бакенбардах варят некое адское зелье и вдыхают его пары, а потом пьют. И видят «глюки».

Происходящее принципиально разделено антрактом. Ибо во втором действии у героев добавится «взрослых» событий и забот: свадьбы, совместная жизнь, рождение детей. И – что-то неуловимо поменяется. Они пытаются остаться прежними, но уже очевидно, что это невозможно. Может, конец наступит нескоро. Но он наступит. И жить в ожидании конца – придется.

Сказания земли латышской

Самым неоднозначным в программе гастролей стал проект «Латышские истории». Это двадцать рассказов о реальных людях, записанных и переосмысленных актерами. В Москве показали шесть из них, разбив на два вечера.

Любопытно, что Херманис не ставит актерам задачу «быть искренними». Он четко оговаривает: да, истории взяты из жизни, но на сцене изначально не может быть жизни, это в любом случае притворство. «У нас не документальный театр – сказал режиссер на пресс-конференции,—хотя актеры используют реальность как вдохновение».

В итоге театра получилось даже больше, нежели реальности. От реальности взято самое интересное, что она может предложить – сюжет. Ведь жизнь порой подбрасывает такие повороты, что ни одному драматургу в голову не придут. И сыграть на сцене обычного человека, его судьбу, не менее увлекательно, чем шекспировского героя.

За два вечера мы узнаем о семерых людях: моряке в отставке, двух воспитанниках детдома, шофере автобуса, воспитательнице детского сада, солдате-наемнике и женщине-водителе такси.
Подача разная, отличается и антураж. Или знакомая уже наполненность деталями, или предельная лаконичность. Кто-то из актеров сживается с героями, кто-то отстраняется.
История и ее изложение постоянно находятся в противоборстве. Нам не дают увлечься сюжетом, поверить в него до конца. Режиссер и актеры тут же притормаживают – подождите, мол.
В театре можно выстроить время по своему усмотрению. Остановить, повернуть вспять. А в жизни это невозможно. И это противоречие – едва ли не самое увлекательное во всех спектаклях Херманиса.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями