В рот не попало

Спектакль, где по замыслу постановщика актеры драмы должны одинаково хорошо, но при этом с юмором исполнять вокальные номера из «Руслана и Людмилы» Глинки и читать фрагменты поэм Пушкина, «вымучивался» долго и был выпущен лишь под занавес творческого сезона.

Оперные стрелки

Нельзя сказать, что попытка ставить оперу в драматическом театре – большое новшество. Вот уже полтора десятка лет в «Школе современной пьесы» идет спектакль Иосифа Райхельгауза «А чой-то ты во фраке» с подзаголовком «Опера-балет для драматических артистов».
Да и сама Татьяна Ахрамкова, худрук Театра им. К. Станиславского, сравнительно недавно, правда, в рамках антрепризного проекта (но идущего на сцене вверенного ей театра), экспериментировала над синтезом жанров в постановке «Вольный стрелок Кречинский», соединяя музыку известной оперы Вебера «Вольный стрелок» (он же «Волшебный стрелок») с комедией Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского».

Только если в «Кречинском» музыка играла всё-таки вспомогательную роль и во втором действии почти сходила на нет, то «Мученики любви» – спектакль в первую очередь музыкальный.
Впрочем, его жанр в силу самых разнообразных задействованных выразительных средств с полным правом можно определить как «мультимедийное» шоу.
Но даже шоу по качеству бывает разным.

Расписанный в лубочном стиле занавес. Картонные деревья. Кот Ученый с патефоном. Скоморох с гармошкой. Мятый экран, куда проецируются флэш-мультики опять-таки с котом, а также с крылатыми, аки демоны, созданиями, и заодно – кадры из старой советской киносказки Александра Птушко «Руслан и Людмила».
Вот подобие официанта с жостовским подносом, нахлобучив на голову мятый цилиндр, предлагает кубки с напитками женихам Людмилы. Перед сценой – маленький оркестрик, особой надежды не внушающий: несколько срипочек, пиликающих под синтезатор. Некоторые музыкальные фрагменты, впрочем, записаны на фонограмму.

В оперном театре за тот вокал, те темпы и ту аранжировку, какие звучат в спектакле, музыкального руководителя постановки даже привычная ко всему публика, пожалуй, не долго думая подвергла бы суду Линча.
С другой стороны, музыкальным театрам прощается даже самая бессмысленная постановка – ради качества исполнения.
Так случилось, например, с недавним «Демоном» в музыкальном театре имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, где драматический режиссер Тростянецкий превратил мистико-романтическую оперу Рубинштейна в сказочный карнавал для детей младшего школьного возраста.
В драматическом театре им. К. Станиславского удалось достичь полной гармонии между музыкальной составляющей и постановочной: они здесь в равной степени отличаются профессиональной беспомощностью и отсутствием какого-либо вкуса.

Вне ранжиров и жанров

Название «Мученики любви» изначально, видимо, всё-таки предполагало изрядную долю самоиронии, а игра в оперу – пародийность по отношению к жанру.
Но это не мешает участникам «игры» в некоторые моменты пробовать себя в подлинно «лирическом» амплуа. Если они таким образом хотели усилить пародийный момент – то получилось не смешно. Если же всерьез тянули на «лирику» – не смешно и подавно.

Идея Екатерины Кретовой, автора положенной в основу спектакля инсценировки, разбавить сказочную поэму Пушкина фрагментами из других его сочинений, в том числе «Полтавы» и «Цыган», а также стихов, по-своему любопытна. Затея положить это всё на музыку Глинки тоже сама по себе заслуживает внимания.
И режиссер, дама вполне уважаемая, старалась, как могла.

«Мученики любви» – тот редкий случай, когда в неудаче – а по отношению к премьере в театре Станиславского можно прямо говорить и о катастрофе – в первую очередь «повинны» исполнители.
Ну, то есть что значит «повинны» – они ведь, в общем-то, тоже не виноваты, что их, людей далеко не юного возраста, вынудили участвовать в «капустном» действе, что более к лицу студенческой молодежи.
Двадцатилетние, пожалуй, лихо управились бы с задачей. Ветеранам же на это недостает ни задора, ни энтузиазма. Наблюдать, как с каменными лицами пожилые актрисы в патлатых париках, хламидах и кокошниках, оправдывая глумливые замечания типа «хиппуешь, плесень?», изображают сказочно-оперные страсти, – дело чрезвычайно тягостное.
Это уже не пародия, это пародия на пародию. И совсем не веселая.

Чтобы стало хоть немного повеселее, герои Пушкина-Глинки беспробудно пьют. Чокаются на приеме у князя Владимира женихи. Бухают по-черному злые волшебники Наина и Черномор.
Не расстается с бутылью, на которую наклеена самодельная этикетка «Живая вода», и добрый волшебник Финн, говорящий, что характерно, с финским акцентом. Тема алкоголизма становится в спектакле одной из основных.

Другая тема – музыкальный андеграунд в рамках оперы-пародии. Хрипящая на рокерский манер голова витязя, охраняющая волшебный меч, превратилась в подобие Валерия Кипелова, а Наина нет-нет да и подпустит в своих вокализах джазовую импровизацию.

Кому – музыкальные пародии, а кому – удовольствия попроще. Для этого в спектакле имеются Кот и Скоморох.
Коту по пьяной лавочке все норовят наступить на хвост. У Кота своя радость – механическая мышка (такие китайские игрушки обычно продают с рук в переходах метро).
В какой-то момент мышка трагически гибнет. Потом ее оживляет Финн с помощью «живой воды» – таким образом он проводит эксперимент на мышах, прежде чем приступить к реанимации Руслана.
Сцены боев витязей демонстрируются в «замедленном» режиме и в густом задымлении – спецэффекты такие.

Телефон, телеграф, чемодан, радиоприемник, будильник… Все атрибуты «современного» спектакля, то ли смеха ради, то ли попросту от бедности фантазии – не разберешь.
Ведь даже в пародии должна быть своя внутренняя логика. А о какой логике речь, если герои во главе с Лелем сначала слушают по радио сообщения из Киева (фрагмент пушкинской «Полтавы»), а затем то же сообщение получают по телеграфу?

Все эти элементы по отдельности – далеко не криминал. И даже то, что постановщика спектакля на поклоны выводили под руки, а потом прятали ее за спинами у актеров, чтобы публике не бросалось в глаза ее «праздничное» состояние, – простительно, в конце концов, дело житейское.
И всё можно было бы оправдать пусть не глубиной и оригинальностью замысла, пусть не качеством исполнения – но хотя бы драйвом, с каким даже такую нескладную шутку можно было бы сыграть и спеть.

Когда в финале участники спектакля хором запевают: «Дым столбом, кипит, дымится пароход, пестрота, разгул, волненье, ожиданье, нетерпенье, веселится и ликует весь народ...» – и далее по тексту всем известной «Попутной» песни Глинки на стихи Кукольника, хочется не столько понять, какое отношение «Попутная» имеет к «Руслану и Людмиле» (а заодно и к «Полтаве», которая в спектакле служит напоминанием о непростых на сегодняшний день отношениях с Украиной), сколько увидеть это самое волненье, этот разгул, этот дым столбом.
Но вместо веселья и ликования – постные взгляды статистов, как будто вино у них только по усам текло, а в рот не попало.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями