Тайная жизнь согласных

Недаром в спектакле «Молодец» по поэме Цветаевой, которая отсылает не только к сказке Афанасьева, а и вообще к линейке сказок о мертвом женихе, звучит размеренная прозаическая интродукция. Это история о том, как человек ради любви (подчеркнуто) погубил и себя, и своих родных.

Здесь уже не сказка, знаете ли. Притча

Ходасевич в 1925 году писал о «Молодце». На его точные замечания о высотах и ловушках текста, кажется, скорее всего, интуитивно и опирался Панков. Но в описанные Ходасевичем ловушки и попал.
Во-первых, Цветаева изменила пушкинскую традицию в отношении сказок, пушкинскую «дозировку», где книжность преобладала над народным. У нее – наоборот.
«Сказку пишет она стихом народной лирической песни... Народная песня в значительной мере является причитанием, радостным или горестным, в ней всегда слышны отголоски заговора, заклинания – веру в магическую силу слова: она всегда отчасти истерична – близка к переходу в плач или в смех – она отчасти заумна».

Вам ничего не кажется?
Все эти вещи и особенно переходы, контрапункты, от крика к звуку, от тишины к грому, от паузы к накалу, — суть фирменного стиля Панкова и его коллектива (он же метод) под названием Soundrama. То есть лекало к телу близко легло. Любовь к народной песне, к причитанию, к плачу у Панкова и саундрамовцев давно превратилась в структурный элемент.
И «Гоголь. Вечера», и «Молодец» начинаются у него одинаково — условно говоря, чтением псалмов. Актеры вводят своим бубнежом зрителя в ритм спектакля.
Это все моменты понятные. Да и поскольку спектакли ставились одновременно (уж не знаю, хорошо это, плохо), но они запараллелены, как два телефона. В одном говорят, во втором слышно.
Маруся в «Молодце» (поскольку и играет ее та же актриса, Настя Сычева) обладает тем же набором интонаций и жестов, что и гоголевская Панночка (а это уже не есть хорошо, потому что у актрисы фактура богатая, а локотки везде одинаково угловаты, надрывность и прерывность пения повторяются).
Француженки в этом смысле естественней, гибче, надрыв у них в своем, шарман-французском ключе.

Спроси Ходасевича
Шутка в том, что все в спектакле имеет пару. Русский язык – язык перевода, французский (Цветаева сама перевела поэму в конце 20-х). Есть две Маруси. Два Молодца. Две матери.
В диалоге языков, Марусь и Молодцев – особая игра. Актеры словно меняются голосами, и вот уже Панков подсказывает французскому двойнику, как оно там объяснение в любви по-французски, а тот ему русские слова подсовывает.
Зеркальность пар и миров, здешнего и нездешнего, подчеркивает зеркало, на котором Маруся все твердит молодцу свое «no», еще и написанное с учетом отраженной логики.
Для чего это все сделано? Ну во-первых, проект совместный, с Французским культурным центром. А во-вторых, ну не только ж для отчетности и зрителя.
Поэма имеет две стороны медали, она двухчастна, хотя продолжение Панков в работу не взял. И перенос, переход (для Панкова слово родное) на базе двух миров, языков, культур только и можно осуществить.
Прозорливый зритель увидит и аналогию судьбы Цветаевой. Ее трагедию меж двух берегов – отчизны и чужбины. Мира понятного и мира запредельного.
Ну уж более подробными аналогиями увлекаться не будем.
Про пределы Панков и ставил. Или про запредельное. А про запредельное ставить сложно.

Отражения

И вот что делает он с отражениями. Русскую деревню превращает во французское кабаре. Вино и мужчины – такая где-то атмосфера. Не без намека на приют эмигранта свободный Париж. Но не суть.
Женщины все слегка летучие мыши. В черных платьях с оборками, в жакетах на голое тело. Ходят парами обнявшись, пьяно головами мотают, пластика декадентская.
Французская Маруся тоскует по Марусе русской, глядит в нее, как в зеркало. Дым коромыслом, водка рекой. Русский человек (в виде самого Панкова) пьет серьезно, опрокидывает рюмку подряд, пока голова пьяно не упадет. Потом страшно кричит. На вдохе и на выдохе. Вдох – тот же выдох в зеркале.
Старушки в зале прикрывают ушные раковины лапками. Раздолбанное пианино превращается в гроб. Роковый драйв, шансонный речитатив и крик – в разухабистый вальс (даже Дега мерещится), а в вальсе уже весь накал растворяется как трын-трава, как пропади-оно-пропадом.
Цветаевская Маруся намеренно не говорит нечисти да. Мол, видела тебя, упыря, за работой. А в этом же и коллизия – только скажи правду, уйду и пропаду. А ведь не хочется, чтоб пропал.
У Панкова спектакль о том, что не отрекаются любя. Вот досталась любовь, кривая, косая, а на полдороге ее не бросай.

Но роковую любовь в каждой культуре понимают по-разному. Кому это повод омут потемней выбрать да в серединку сцелить, а кому – черное платье надеть и сигаретку элегантно закурить.
Поэтому русская поэтика спектакля – отчаяние, а французская – обаяние. Поэтому наша Маруся перекошенная, заикающаяся, а французская – львица, с красной помадой на губах. И все это и часть режиссуры, и природная грация наций.
Нет-нет, французы играют на загляденье, и эротично, и томно, и страстно. Но уж какая тут томность, когда жизни брата и матери отдаются за любовь. Французы и панковцы в таком тонком балансе чувств, игры, характеров находятся, что ясно – после такой страсти французы выживают.
Русские – нет.

Ловушка Цветаевой в том, что «она хочет не столько поведать, сколько просто спеть, вывести голосом, «проголосить». Необходимо добавить, что удалось это Цветаевой изумительно. ... сказка представляет собой настоящую россыпь словесных и звуковых богатств».
И вот эти самые богатства, сетует Ходасевич, могут оказаться непонятными и с затруднениями столкнется читатель при усвоении фабульной стороны. И связано это с тем, что лирическая песня почти не имеет повествовательных навыков. Недаром автору пришлось сделать подстрочные примечания.
Темнота, считает Ходасевич, неизбежна.

И темнота эта в спектакле Панкова наступает. Я не знаю, плохо это или хорошо. Но во многих рецензиях проявились водяными знаками жалобы.
Что, дескать, богатого цветаевского стиха не слышно в шуме и гаме. Что сюжет неясен, поэтому рекомендуется перечитывать инфернальную сказку перед театром. Все это упреки справедливые ровно в той мере, в какой применимы к театру, работающему с пьесой.
Со смыслом и языком

Панков же с пьесой не работает. Он не делает сценическую версию поэмы. Он не переводит поэму на язык звука.
Здесь речь идет о тексте как вместилище, как о территории. Ему важен материал, а точнее, ареал, расширенное пространство, на котором можно выстроить драматическое существование звука.

Если он позволяет сложнейший текст выкрикивать наперебой сразу двум актерам, русскому и французскому, и весь текст при этом в ноль уходит, в нерасчлененный звук, значит понимание здесь отсутствует как опция. Понимание слов. Зато есть понимание чувств.
В этом смысле «Молодец» представляет драму чувств. Так чтобы зритель уж совсем не изнемогал от темноты смысла, ему помогают вот эти самые примечания – размеренный голос повествователя.

То есть и вот здесь мы дошли до крамолы: текст не имеет значения. Поэзия сообщает сцене не смысловое, а ритмическое волнение. Зритель должен следить не метафорами, а на примере чужого языка и на примере не очень понятного своего наблюдать передвижения чувств.
Один только поединок согласными, а потом гласными – тому подтверждение. Актеры вколачивают – в пол, в воздух, друг в друга – последовательность согласных, соревнуются, перекликаются ими.

Не сомневаюсь, что Панков смог бы сделать саундраму из одних только согласных и гласных. Или даже одних согласных.

Стоит ли любовь жизни – вопрос риторический. А вот читал ли Панков Ходасевича, надо спросить.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями