Смерть перед объективом

Дэвид Боуи, Дэвид Линч, Дэвид Бирн, Дэвид Гэхан – лидеры различных направлений рок-музыки, элита артхаусного кино и просто кинозвезды на снимках одного из самых культовых фотографов современности.

Увлекшись музыкой одних из основоположников постпанка, группы Joy Division, 24-летний фотограф-любитель перебирается в Лондон, эпицентр музыкальной культуры. Происходит это как раз в год выборов Маргарет Тэтчер, в 1979-м. И за короткий срок с нуля делает там имя, начав публиковаться в New Musical Express, популярнейшем журнале и креативной лаборатории музыкальной жизни Великобритании.

Рембрандт от массовой культуры

Приход к власти практически на 20 лет консерваторов совпал с расцветом постпанка и нью-вейва. И, конечно, крупнейшие представители этих направлений, а затем и всей мировой музыки оказались запечатлены его камерой.

Собственно перед глазами выглядевшего как бармен из провинциальной пивной Корбайна прошел такой музыкальный конвейер, что он, наверное, уже должен путаться в именах своей клиентуры.

Можно назвать любое известное имя рок-музыканта 80–90-х и не попасть пальцем в небо – его фотография в исполнении Корбайна есть.

Официальный фотограф Depesh Mode, снявший им массу клипов и оформлявший их пластинки. Боно, выпускающий струю сигарного дыма в пенистой ванне и небоскребы за окном.

Вся группа U2 пустыне – этот панорамный кадр с нерезкими музыкантами на переднем плане Корбайн сделал визитной карточкой выставки.
Какое-то совершенно дикое количество высококлассных портретов артистов, перекочевавших на сотни обложек журналов, пишущих о самом интересном в мире рок-музыки, да и о современном искусстве вообще.

Моментально узнающийся авторский подчерк – зернистая фактура, контрастность, врезающаяся в память плакатность, неожиданность художественного решения.

Корбайн – больше чем фотограф. Дело его рук – иконы героев десятилетий от контркультуры и авторского кинематографа. Тех, на кого молится сердитая молодежь в джинсе, черных футболках и вельвете. Поп-развлекательность, голая коммерция и гламур – это единственное, чего нет в его работах.

И при таких сумасшедших темпах и объемах Корбайну вот уже 30 лет удается делать штучный товар. Перед нами практически современный Рембрандт от массовой культуры.

Что же стоит за столь оглушительной карьерой?

Прогулка романтика

Эпоха правления Железной леди наложила сильнейший отпечаток на британскую музыку. Отзвучали сладкоголосые The Beatles, распались крупнейшие панк-команды, переплавился в коммерческий жанр хард-рок.

В рок-музыку пришли мрачноватые и ироничные, сосредоточенные и эпатажные парни, несущие драйв, лирику и философию в серую обыденность жизни.

Если уж произошел такой ментальный апокалипсис, решили они, и стоимость продуктовой корзины интересней любви, то нам всё равно ничего не остается, как продолжать петь о ней, о жизни и о политике. Только гораздо глубже и с современным компьютерным саундом.

Молодые слушатели оказались также умудренней и требовательней своих отцов. Безусловно, на одном высоком техническом уровне достучаться до них было не возможно.

Но и Корбайн – художник, а не машина. Художник, обладающий глубочайшими знаниями истории искусств и гениальной способностью генерировать понятные образы.

Раз и навсегда связав себя с нонконформистской, андеграундной средой, Корбайн невероятно успешно и со взаимной пользой выступил в качестве ее министра визуальной пропаганды.

И огромную роль в этом сыграло то, что Корбайн дышит тем же прокуренным воздухом клубов, что и его герои. Пока он слушает их, его косуха неотвратимо прилипает к залитой пивом стойке паба. Корбайн – часть этой культуры, а не нанятый со стороны исполнитель.
Вот портрет Ника Кейва с прижатой к груди Библией и развевающимися под хмурым небом волосами. Тот самый пророк, аккомпанировавший среди унылых новостроек любви бывшего ангела и циркачки в «Небе над Берлином» (1987) Вендерса.

Влияние религиозной живописи – одно из самых выраженных на снимках Корбайна. Мадонной смотрится Кэмерон Диас, сидящая в такси и держащая на коленях лик – иначе не скажешь – Эвана Макгрегора.

Знаменитейший портрет Дэвида Боуи в виде Иисуса Христа. Лидер группы Einstürzende Neubauten Бликса Баргельд с трезубцем и в наглазнике – то ли дьявол в солярии, то ли адская Фемида.

Корбайн словно совершает экскурсию по всем знаковым дорожкам мирового искусства.
Поп-арт? Денни де Вито и тянущий его воздушный шарик. Мировая фотография? Сомнамбулизм образов Ральфа Гибсона, холодная, болезненная красота моделей Хельмута Ньютона. Или вот Джо Кокер, вытаскивающий сигарету из мятой пачки «Пэлл-мэлла» – скорее какой-то докер, вышедший прогуляться воскресным утром на знакомый по фотозарисовкам Брюса Гилдена Лонг-Айленд.
Арт-хаусное кино? Катрин Денев, словно решившая сняться в каком-то футуристическом нуаре. Боно с выбритым панковским хайром на мгновение превратился в таксиста-радикала из фильма Скорсезе.

А сам исполнитель роли спятившего ветерана Вьетнама Роберт Де Ниро позирует, прихлебывая кофе на фоне подернутых романтичной дымкой гор – любимого пейзажа Гитлера.

Эпоха MTV требовала интересных клипов, и Корбайн очень точно поместил постапокалиптические, безрадостные ощущения поколения, к примеру, в антураж черно-белых фильмов Феллини и Антониони, как в клипе Depeche Mode «Behind the Wheel» (1987).

И, конечно, удивляешься роскоши фотографических ходов. Солидный Кейв с сигаретой, а его тень смахивает на гопнического вида подростка с прилипшим к нижней губе бычком.

Выдающийся блюзовый гитарист Рай Кудер позирует на фоне контрастно подсвеченных бетонных стоек подземного паркинга – и как же напоминают они гитарный риф.

Всю свою долгую карьеру Корбайн балансирует от минималистичной зарисовки – такой примеру, как довольно улыбающийся Лу Рид, – до насыщенного метафорами и хитро снятого портрета музыкального гуру Брайана Ино – вытянувшего, словно пришелец из темноты, длинные худые руки с зажатыми в ладонях дисками.


И, конечно, главная тема на его снимках – противостояние человека и суровой, негостеприимной среды. Шон Пенн, прижатый к бетонной огородке. Мартин Скорсезе за стеклянными дверьми с блестящим металлом ручек. Линч, сидящий у шершавой стены и наблюдающий за тенью от кактуса.

Даже если он просто снимает человека на белом фоне, мы всегда чувствуем это – рельефы лиц и напряженность силуэтов споют нам этом блюз.
Любая фотография Корбайна – это и портрет, и размышление одновременно. Портрет – всегда жесткий, без сантиментов, максимально правдивый, но достигающий невероятной, иконописной образности.

Время, смерть, взгляд – три точки, которые образуют плоскость фотографии Корбайна. Потому что и герои его портретов – это те, кто в виде песен или фильмов преподносит нам горькие, мудрые истины, поднимающие человека до положенных ему высот.

И Корбайн идет в своем искусстве той же тропой.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями