Смерть неизбежна

К какому бы материалу не обращался Овчаров, его фильмы - всегда фантасмагории, всегда антиутопии, всегда проникнуты ощущением катастрофы, которая режиссером подается в то же время с черным юмором. «История одного города» Салтыкова-Щедрина (фильм «Оно»), «Левша» Лескова и «Сказ про Федота-Стрельца, удалого молодца» Филатова у него оказываются разными (да не такими уж и разными, очень похожими) вариантами одного и того же сюжета.

«Вишневый сад» Чехова - это тоже, конечно, в определенном смысле про «конец времен», но на первый взгляд, к фантасмагорическим сказам-притчам он отношения не имеет.
Но Овчарова это не смущает - он берет у Чехова то, что считает нужным и легко отказывается от всего, что не вписывается в его собственную систему.
А отказываться приходится от многого. Но купюры - даже для самой традиционной экранизации дело вполне естественное.
Наибольшего внимания заслуживают как раз те моменты, мотивы и образы, которые Овчаров «дописывает». Или, вернее, с учетом его творческой манеры сказать «дорисовывает» к «Вишневому саду» Антона Павловича.

Россия – родина

С одной стороны, Овчарову мало тех метафор, которые уже заложены в пьесе: известных еще по школьному курсу «вся Россия - наш сад» и тому подобного.
Образом-лейтмотивом у него становится игрушечный ветряк с голубого цвета лопастями, который крутится и попадает в кадр на протяжении всей картины, а в финале оказывается в руках у умирающего Фирса, будто свеча на покойнике.
Фирс (Игорь Ясулович), кстати, ходит в потертом испачканном фраке и парике чуть ли не екатерининских времен, чтобы лишний раз подчеркнуть, что его слова «давно живу» имеют не только буквальный, но и символический смысл.
Танцы под граммофон вместо еврейского оркестра - еще одно ноу-хау режиссера. Лопахин к моменту отъезда из имения Раневской отчего-то седеет - сразу видно: перенервничал.
Раневская, в свою очередь, то ли шутя, то ли всерьез обхаживает Петю, да что там - просто бросается на него, бедный "вечный студент" не знает, куда деваться от столь по-парижски эмансипированной женщины.
В то же время те важные для Чехова символы, которые в пьесе заложены, Овчаров «разоблачает» и «снижает». Наконец-то разгадана загадка "звука лопнувшей струны".
Оказывается, это всего лишь Епиходов пробовал играть на гитаре, палец его застрял в струнах и одна лопнула - всего делов-то. Палец Епиходова в фильме Овчарова вообще постоянно всюду застревает.
Например, в кране самовара. Самовар, вообще-то, горячий. Но когда Епиходову удается «освободиться», последствий ожога не видно.

Фирменная фантасмагоричность

Последнее обстоятельство - не режиссерская недоработка, а сознательный ход, придающий действию фильма ту самую фантасмагорическую условность, которая еще со времени «Оно» стала фирменным стилем Овчарова.
Действующие лица «Вишневого сада» Чехова в «Саде» Овчарова - герои даже не комедии, как предписано автором, но водевиля, которым Чехов по молодости, не стоит забывать, был не чужд.
И их пресловутое «легкомыслие» - не черта выродившегося дворянского класса, как учили в советской школе, и не психологическая характеристика, что было бы вернее, но свойство, присущее именно водевильным персонажам.
Нелепые люди в нелепых обстоятельствах - это и есть водевиль. Гаев так и вовсе оказывается мелочным, мерзким человечком - пошлее Яши. Для пущей легкости события пьесы уложены Овчаровым в одни сутки, как в старинных классических комедиях, построенных на тройном единстве места, времени и действия.
А чего тянуть - приехали из Парижа, продали имение по-быстрому, покуролесили слегка - и обратно в Париж, не успела цветущая вишня облететь.
Игровое, даже трюковое начало в фильме Овчаров подчеркивает и через еще один прием - стилизацию под немое кино начала века. Нет, не через весь фильм - это было бы слишком радикально, пожалуй, и времена подобных экспериментов для Овчарова, видимо, прошли.
Но в начале и в конце фильма этот ход задействован в полной мере. Так, например, монолог умирающего Фирса подается через титры.

Музыка под нами

Однако для «немого кино» первостепенное значение, помимо картинки, имеет музыка. Для «Сада» это особенно актуально еще и потому, что продюсер картины Андрей Сигле, будучи профессиональным кинокомпозитором, выступил и в качестве автора музыки.
Одновременно с фильмом вышел даже диск с инструментальным саунд-треком к нему на три четверти часа общего времени звучания. Сигле не поленился - музыки, созданной им для «Сада», хватило бы с лихвой на все крупные чеховские пьесы.
К примеру, инструментальный номер «Марш» можно запросто представить в какой-нибудь постановке или экранизации «Трех сестер», а «Романс» - в «Дяде Ване».
Правда, Овчарову и этой музыки недостаточно - помимо оркестровых номеров Сигле он использует в картине классические русские романсы, где так или иначе упоминается слово «сад»: «Мы вышли в сад», «Снился мне сад»...
И делает это с такой настойчивостью, что это еще придает еще более водевильный оттенок происходящему.
Однако же о пророчествах Апокалипсиса, к которым Овчаров склонен был с самых первых своих кинематографических опытов, за водевильными репризами и трогательными романсами не забывает.
Окна усадьбы забивают, когда Гаев и Раневская еще находятся внутри - доску заколачивают прямо перед их носом, как крышку гроба. Фирс, само собой, умирает тоже.
Заодно умирает и Чехов - и все это накануне революции: в финальных титрах, снабженных старинными виньетками, Овчаров указывает: «шел 1904 год».

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями