Рэпер Груз: «Пусть всегда будет рэп…»

С Егором Сайко я познакомился прошлой осенью во дворе московского театра «Практика». Молодой человек (тогда у него были длинные волосы и он походил на Макаревича в молодости) сказал, что он тоже из Ростова и работает в «Практике». «Кем?» – поинтересовался я. – «Рэпером». – «Что, так и в трудовой книжке записано?» – «Ну, типа того».

Второй раз я увидел Егора в феврале 2008 на страницах журнала «Русский репортер». Там я прочитал, что «Егор Сайко – рэперский Хлебников или Крученых».

Через несколько дней после этого Марианна Максимовская в своей «Неделе» рассказала с телеэкрана о новой волне ростовских рэперов, покоряющих в Москве театры и дорогие клубы. Баста, Груз и тот самый Сайко.

Потом я прочитал, что Егор – «участник команды «Песочные люди». Группа – одна из самых сильных текстовых команд в России. Егор – лучший текстовик и поэт среди российских рэпперов». А его перформанс «Кубик Рубика» (продюсер ТО «Узоры», режиссер Юрий Муравицкий), идущий сейчас в московском театр DOC, «позволяет услышать поэзию иного рода». В «Кубике» Сайко рассказывает о своей ростовской жизни, о том, как сидел в тюрьме.

А потом Егор приехал в Ростов и предложил встретиться – посидеть, поговорить о жизни.

Итак, однокомнатная квартира на пятом этаже стандартной девятиэтажки в центре города. Небольшая комната, скромная обстановка. Журналистка одного из центральных телеканалов рассматривает семейные фотографии Егора на экране ноутбука. За окном кричат дети. Солнечный день.
Журналистка уходит, я и Егор располагаемся на кухне.

Пусть всегда будет рэп!
– Тебя сегодня весь день снимают. Что они снимают, чего им надо?– Я не знаю. Приехал повидаться с семьей, к дочери на день рождения, а тут такое...
– Откуда они узнали, что ты приехал в Ростов?– Не знаю, я так подумал, что это девчонки из Москвы, две подружки мои постарались. Лариска и Настя. Скорее всего они. Из театра «Практика»

Егор уносит из кухни фотографию ребенка: «Это я барышне с телевидения показывал».

Я достаю бутылку красного вина средней ценовой категории. После долгих раздумий, с чем идти к рэперу – с водкой, шампанским, пивом или клеем БФ, я остановился на красном сухом. Когда выяснил, что Егор не пьет и я могу выбрать напиток по своему вкусу.

– Журналисты интересуются всем, даже какой у тебя ребенок?– Да, – вздыхает Егор. – Мы сегодня были у нас на районе, в самом страшном районе Ростова, в Лендворце. Гетто. Потом поехали к Хамилю из «Касты» на студию... Вам же еще и штопор нужен, бокалы?
– А ты что, совсем не пьешь?– Раньше пил. Сейчас здоровьечко не позволяет. Но, думаю, немного можно.
– А чего хотели телевизионщики?– У них какая-то передача о рэпе есть.

Я предлагаю выпить за рэп. Мне, как говорится, всё равно, а человеку будет приятно. Я не ошибаюсь – за рэп Егор пьет с удовольствием.

– Спасибо большое... Что за такое... Спасибо большое. Спасибо. Они снимали сначала на Лендворце, я им показал перекопы дорог еще со времен революции... Со времен революции. (Наверное это строчка из какой-то его песни. – С.М.) Грязь и так далее. Потом и к своему району повел. Тут и братва подъехала, знакомые все.
– Бандиты?– Друзья.
– Рэп же в Нью-Йорке начинался как бандитская музыка. Где-то я прочитал.– Ну да. Один ихний бандит как-то к нам приезжал. Фредро из группы Onyx, слышали такую?
– Ну да. Правда, когда я в первый раз увидел надписи на стенах: Onyx, я подумал, что это поклонники новочеркасского «Оникса» написали. Была в 90-х такая группа. Подумал: а вдруг это они стали такими популярными?– Так вот, приехал к нам этот бандит, они там все с автоматами ходят. К нам в подъезд зашел, говорит, у нас в самом страшном гетто таких подъездов и лифтов нет. Вот и всё их бандитство. Елки-палки...
– Ну а российский рэп – бандитский?– Есть и бандитский. Я видел таких рэперов, что чуть ли не боевики, – Егор задумывается и через некоторое время вносит коррективы в свой ответ: – Есть знакомые, которые их видели, но я не видел. Я считаю, что русский рэп интереснее, потому что русский язык... Ну, более развитый, что ли. Больше слов в русском языке, чем в английском.
– Но смыслов, наверное, не больше?– Не больше.

О роке, тюрьме и МТV

Мат - это модно (фото:kg.riacenter.ru)– Русский рок – они ваши попутчики?– Русский рок отжил свое.
– Ну а в детстве ты его не слушал?– Я слушал маму, а с 97-го начал слушать рэп.
– Рэп был русскоязычным?– Не только. Onyx, Cyprus Hill, Wu Tang. Высоцкого слушал. Это считается роком? Мне кажется, что он – прародитель рэпа в России.
– Так же говорили и рокеры: Высоцкий – первый рокер.– Ну, считается же, что он не поет, а рассказывает.
– Если вспомнить 80–90-е годы, то главным в том, что называется русским роком, был текст, чтобы там ни говорили, музыки практически не было.– Ну да.
– А рэп, можно сказать, это слово в почти чистом виде. Русский рок, доведенный до абсурда. Способ чтения стихов.– Что я и говорю. Рэп – это современная поэзия. Но в «Кубике Рубика» музыка тоже интересная. Слышал же, что я там с трубой делал. Театр DOC взял «Кубик Рубика» в ежемесячный показ. Тарас Куценко из «Саунддрамы» играет на трубе депрессивный джаз. Я читаю стихи.
– Но если б не было куценковской трубы, то от музыки ничего бы и не осталось. Какая в рэпе может быть музыка? В R'n'B специально вставляют в песню мелодичные припевы, чтобы как-то скрасить впечатление.– Тебе так кажется, потому что ты еще не слушал рэп.
– Не слушал, только тот, что по МТV.– Это не рэп. Сейчас уже и МТV не считается за музыкальный канал, одна сплошная реклама.
– В «Кубике Рубика» ты рассказываешь, как сидел в тюрьме.– В тюрьме я как раз и боролся за МТV. 150 человек хотели смотреть телевизор. Строгий режим. Что смотреть? Смотрят ЧП, «Улицы разбитых фонарей», криминал. Я говорю хранителям порядка: не надоело? Давайте посмотрим МТV, там барышни в купальниках танцуют. Нет, говорят. Я им: давайте спорт посмотрим. Опять нет. Рожи пепсикольные. Поколение пепси.
– То есть в тюрьме была молодежная аудитория?– Ну да. Строгий режим. Но, в принципе, там было мало молодежи.
– Как там у тебя в «Кубике Рубика»?– Везут уже четыре часа в воронке. Одно помещение метр на четыре и за стенкой такое же помещение – метр на четыре. В каждом по пятнадцать, по семнадцать человек. Приехали, здравствуйте... Открываются двери воронка, первый пошел, второй... Моя очередь тоже пришла. Прыгаю. До земли не долетел. Они несли меня по воздуху. Десять самураев, с резиновыми дубинами наготове. Почки выключили, печень, легкие тоже. Понимаю, что ничего не понимаю вообще. Залетаю в стакан – помещение два на два метра. За мной еще такой же, в спину мне. Пришел в себя немножечко, отошел – приехал в тюрьму. Началась жизнь совсем другая, не по твоим правилам, не по твоим законам...
– Так это не стихи?– Просто текст. Есть и стихи – про ростовский централ. «Я был там. Тяжелостатейная хата. Разбойники, убийцы в стенах квадрата. Здесь нет мелких воришек, хулиганов, наркоманов. Тут по крупному, а не за пятку плана. Полтинник заключенных с тяжелыми делами ждут приговора за железными дверями. В ожидании – сколько сотен суток тебе дадут. Ожидая, сколько нервных клеток в тебе сотрут. Годы долги, их надо преодолеть, чтобы, выйдя на свободу, опять влететь. У кого-то сюда первая ходка. Он верит, что последняя. Главное – без водки. Но вряд ли кто-то сумеет избежать повторений. Влетит обратно. Без сомнений. Есть те, кто были здесь только раз, но... Срок такой, что выходить напрасно».
– Нормально, давай выпьем... А за что тебя посадили?– Детские шалости. Хотя статья считается особо тяжкой – 162-я, разбойное нападение с целью хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, – Егор произносит название статьи скороговоркой, как говорят зэки на обходе. Такой тюремный рэп. – Сейчас могут что угодно приписать. Главное – плати. Просидел два с половиною года.
– Так у тебя вымогали деньги?– Конечно.
– А еще кто-нибудь из рэперов прошел через это?– Ну, подельник мой. Но он ушел из рэпа. Фетис сейчас сидит. Из объединенной «Касты». Второй срок. Или третий.
– За что?– Наркотики. В позапрошлом году «Каста» устраивала для него концерт прямо в тюрьме.
– Ты вот часто говоришь – слышал, как ты разговариваешь по телефону, – слово «брачо». Это тюремный жаргон?– По-моему, юг так разговаривает. Дружане, брачо. Меня вот только что журналистка спросила о мате. Не люблю употреблять, но без него нельзя.
– Ну, в Ростове немыслимо, чтобы кто-то выругался с театральной сцены. А в Москве это в порядке вещей.– Мне кажется, в Москве это тоже только началось.
– Традиция идет еще от Венечки Ерофеева.– Мат – это модно.
– А рэп – это модно?– Наверное, да.

О поэзии
– Чем объяснить этот нездоровый ажиотаж: журнал «Русский репортер», РЕН ТВ – что они в вас увидели? Как они вообще узнали о твоем существовании?– «Репортер» делал материал о Грузе и Сэте. Им сказали, что есть еще один рэпер из Ростова.
– «Рэпер из Ростова» становится торговой маркой.– Ну да.
– Может быть, люди, как в 60-е годы, опять потянулись к стихам?– Да, я думаю, что это так. Возрождение интереса. А кто сейчас, кроме рэперов, пишет современную поэзию?
– Родионов, например. (Андрей Родионов – самый популярный поэт «молодой современности» – так пишут о нем критики. – С.М.) – Я был в театре «Практика» на вечере современной поэзии. Один белый стих. Нет рифмы. Просидел целый час, ничего интересного и не о «нынешнем сейчас»... Сейчас для меня главное – еще людей из Ростова в Москву подтянуть.
– А как ты сам попал в Москву?– Олег Груз помог. Он первым переехал в Москву, ему знакомый сказал: что ж ты всю жизнь канавы будешь рыть, почитай книжки, пиши стихи. В конце концов, Баста пригласил его в клуб. Баста – он тоже из Ростова. А мне Груз позвонил из Москвы и сказал: не хочешь попробовать поработать в театре? Я ему: где? Попробуем. Там я и остался.
– И тебя взяли на должность рэпера?– Ну да. Эдуард Бояков (художественный руководитель театра «Практика». – С.М.) хотел сделать рэп в театре. Попробовали. Сейчас Сэт у него работает, из Краснодара. А меня уволили...
– А у тебя тоже кличка есть?– Прозвище? Ну, есть. Псих. Олег Груз, Егор Псих и Артем Жара. Будем вместе делать «Остров» – театрально-поэтическую постановку. «Песочницу» собираемся делать. Мы хотим рассказать, как в песочнице встретились три друга. Юрий Клавдиев («Бывший скинхед и тольяттинец Клавдиев, живет теперь в Петербурге, пишет пьесы для лондонского «Ройял Корта» и сериалы для ОРТ» – так сказано о нем в журналах. – С.М.) собирается написать нам сценарий. Видно, что человек интересный, простой в общении.
– А Жара – это кто?– Ростовчанин, 23 года. Мы с ним альбом сделали, будем продавать его в Москве. Жара три года не выходил из дома. Год уже выходит. Читает много книг, пишет стихи, музыку.
– На что же он жил?– Что друзья приносили. Бутерброд в день, десять пакетиков кофе. Здоровье свое расшатал.

О политике

Я видел таких рэперов, что чуть ли не боевики (фото:kg.riacenter.ru)– Я слышал, как в предвыборную кампанию рэперы пели за Жириновского.– Я бы не стал по чьей-то просьбе что-то подобное делать.
– А ты ходил на выборы?– У дочки был день рождения, мне было не до этого. Но если бы было время, то, наверное, пошел бы.

Вопрос, за кого бы он проголосовал, ставит Егора в тупик: «Давай не будем об этом».

– Ну как же, рэп – музыка социальная? Даже Тимати записал песню с «гражданским звучанием». Я слышал один раз по МТV.– Тимати – это не рэп, R'n'B. Для девочек, для детей.
– Так все пишут для девочек, а ты для кого?– Я не для девочек. Я хочу озвучивать эту тему в театре. Не только для девочек, но и для серьезных людей. Задача – распространить рэп, чтобы слушали не только Тимати.
– Сейчас рок-музыканты разделились на две части. «Машина времени» и «Чайф» поют за Медведева. ДДТ и «Телевизор» участвуют в Марше несогласных.– Если ты – творческая личность, это будет относиться к политике, – Егор тяжело вздыхает.– Сейчас подумаю. Сейчас... Ну, просто смотри. Если ты творческая личность, то тебе не важно, что с политикой сейчас. Творчество никогда не пропадет. И те, кто занимаются политикой, лучше писать не станут.
– Но для того, чтобы доносить до слушателей свои неполитические взгляды, нужна определенная обстановка в стране. Вряд ли в Китае есть рэп. Если бы не перестройка, я не знаю, как бы сложилась судьба того же Гребенщикова, который никогда не пел о политике.– В начале 90-х у нас был злой рэп. Сейчас стал помягче. Как и в Америке. Onyx, Cyprus Hill в пиджаках ходят. «Каста» раньше была парнями с улицы, а сейчас они ездят на машинах и рассказывают, какие они. Тимати ездит на яхте. Время идет, и музыка меняется.
– Приспосабливается к предлагаемым обстоятельствам?– Каждый поет о том, как он живет.
– Но будет ли интересно подростку из подворотни, живущем в районе ДК имени Ленина, слушать песни о том, как кто-то разъезжает на дорогих машинах?– Тимати, например, слушают барышни в деревнях. Парня, который на яхте разъезжает.
– Но он для них, наверное, принц. Сексуальный объект.– А меня слушают в театре парни из подворотни.
– Откуда в театре парни из подворотни?– Ну, может, и не из подворотни. Я ж и хочу подтянуть молодежь к театру, а театр к рэпу. Такая задача у меня есть. Молодежь начнет ходить на поэтические вечера. Потом – на театральные постановки. С помощью рэпа.
– Я спросил в «Практике», собирает ли Груз зал? Мне сказали, что не собирает. А Вера Павлова – собирает. (Вера Павлова – известная московская поэтесса, лауреат всевозможных поэтических конкурсов. – С.М.)– Сэт набрал полный зал.
– Кстати, о Грузе. Сейчас по Интернету гуляет его мультик с объяснениями в любви к Путину: «Товарищ Путин, я бы вас задушил в своих объятьях».– Я считаю, что там всё на позитиве. В объятьях радости он бы его задушил. Там нет негатива.
– Ну да после слова «задушил» – долгая пауза, все замирают – как это он задушил бы президента? И только потом – про объятья. Воспринимается как стеб.– Ну... Не знаю. Ну, юмор. Но не негатив.
– Не думаешь ли, что пройдет время – и даже такой стеб станет невозможен? Я на днях был в библиотеке. Туда привели детей, и они стали читать стихи и петь песни о выборах. Они пели с усилителями. Для кого вообще они пели? В библиотеке должна быть тишина. А там ксероксы не работают, и к электронной версии доступа нет.

Мы выпиваем еще по стакану и замолкаем.

О семье и деньгах
– У тебя уже есть дочь. Не рано ли ты женился?– Уже пора, мне 27, я окончил колледж – учился на дизайнера интерьера. Женился в 25. Я познакомился с будущей женой на поэтическом вечере Груза. Увидел ее, и в этот же день сказал Грузу, что женюсь на ней. Даже еще с ней не разговаривая.
– А где она сейчас?– На работе.
– А у Груза жена есть?– По секрету узнал, что собирается жениться. Они давно встречаются, живут вместе в Москве.
– Современные рэперы – социально адаптированы. У них есть жены – надо же.– Конечно.
– Они хотят зарабатывать деньги...– Конечно.
– На машинах разъезжать.– Конечно.
– На рубеже 80–90-х был другой образ человека, занимающегося творчеством.– Но сейчас и время быстрее течет, я так считаю. Всё развивается быстрее.
– Те, кто начинал в те годы, не ставили задачи разбогатеть. Многие не ставили.– Мы тоже не ставили. На рубеже 80-х и 90-х.
– Кстати, «Каста» разбогатела на рэпе?– Думаю, что подняли денег. Позавчера приехали с гастролей – 15 поездок по стране.
– Откуда это пошло – «Каста», Баста?– По-моему, «Касту» Баста и придумал. А Баста сначала был Бастой Хрю. Слышали, может?
– Получается, что в Ростове нечего делать рэперу?– В Москве есть возможность продвигаться. Но вот «Каста» вернулась в Ростов. Не писалось им там. Что-то есть в здешнем воздухе.
– Ты рассказывал, что снимался у «Касты» (совместный проект «Песочных людей» и «Касты». – С.М.) в клипе.– «Черви ненависти» называется. Хамиль попросил «Песочных людей» написать для него трек. Потом поехали снимать клип. Получились документальные съемки. У меня тогда нервы сдали. Я начал драться со своими друзьями. А оператор не растерялся и быстренько стал снимать.
– Хороший оператор.– Хороший, он «Ленинграду» снимает клипы. Такой матерый. Первый раз в жизни у меня отшибло память на сто процентов. Вот, говорят, выпил, а дальше ничего не помню. Я говорил: такого не бывает. Но именно так со мной всё и случилось. Открываю глаза и не могу понять: где я, почему спал. На меня все искоса смотрят. Девушка-режиссер сказала, что я назвал ее животным и пообещал сломать ей в четырех местах позвоночник.
– Алкоголь?– Да у меня нелады со здоровьем. У меня же погоняло – Псих... Потом они сказали, что благодарны мне и сценарий клипа они переделают под эту драку.
– Так этот клип показывали по МТV?– Показывали. По ночному каналу, правда. Когда МТV еще было некоммерческим.
– А как ты считаешь, есть коммерческий потенциал в том, что ты делаешь?– Я думаю, везде можно заработать деньги. Почему бы на интересном не зарабатывать деньги? На «Кубике Рубика» был полный зал. Еще человек пятьдесят слушали под дверью.
– Все забываю спросить, почему «Кубик Рубика»?– Ну как же. Это мои стихи. «Жизнь – головоломка в руках дурака, кубик Рубика-а-а».

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями