Озеро надежды

Объявлен III Всероссийский конкурс в области современного изобразительного искусства «Инновация». В ГЦСИ представлены творения соискателей в следующих номинациях: «Произведение визуального искусства (250 тыс. рублей); «Кураторский проект»(200 тыс. рублей); «Теория, критика, искусствознание» (150 тыс. рублей); «Региональный проект»(100 тыс. рублей); «Новая генерация» (для художников до 35 лет, 100 тыс. рублей).

В двух дополнительных номинациях уже известны победители: премия «За творческий вклад в развитие современного искусства» (100 тыс. рублей) присуждается Дмитрию Александровичу Пригову (посмертно); «За поддержку современного искусства России» – Альберто Сандретти, президенту фирмы Moneta Trading srl.

Вопросы-ответы
В каждой основной номинации – пять финалистов, отобранных из 138 заявок. Отбор осуществлял экспертный совет из пятнадцати человек (художники, галерейщики, кураторы). Окончательный выбор должно сделать жюри из семи человек, состоящее исключительно музейщиков с галерейщиками.

Главный редактор «Арт-хроники» Николай Молок аналогичную ситуацию на премии Кандинского объяснил тем, что «художники в своем творчестве ничего не понимают». На пресс-конференции «Инновации» директор ГЦСИ и заместитель председателя Оргкомитета Михаил Миндлин выдвинул другую версию: «Художники не могут объективно оценивать работы коллег».

В области кино, музыки и литературы творцы в состоянии адекватно оценивать произведения коллег, и только деятели изобразительного искусства «слишком пристрастны»? Тот же Миндлин рассказал, что объективность на обсуждениях рождается, когда «сталкиваются интересы разных группировок кураторов и критиков».

Думаю, на такую «объективность» способны и художники. Дело не в мозгах, а в интуиции, которая больше развита у творцов, нежели у аналитиков. Нужен разумный симбиоз первых со вторыми.

Что касается, «группировок», в номинанты не попала скандальная выставка Андрея Ерофеева «Соц-арт. Политическое искусство России». Почему? «Мы договорились не комментировать принятые решения», – заявила журналистам член экспертного совета Анна Гор.

Возможно, они прикинули: хватит скандалов? А может, из этических соображений? Или это столкновение «групповых» интересов? Предполагать можно, что угодно.

Олег Кулик и Юрий Альберт, безрезультатно участвовавшие в «Кандинском», плавно «перетекли» в «Инновацию». Главную премию Кандинского, напомню, взял экс-левый радикал Анатолий Осмоловский с «Хлебами» – концептуальной имитацией иконостаса.

Бывший анархист Осмоловский своим искусством сейчас пытается организовать «нашу хаотичную социальность». Синтезировать авангард и «народные традиции». В своем лице он объединил (концептуально, конечно) две самые сильные ветви русской живописи: духовно-мистическую (Рублев, Малевич, Кандинский) и историко-социальную (передвижники, Репин).

Какие тенденции улавливаются на «Инновации»? В чем ее отличие от «Кандинского»?

Ольга Лопухина, исполнительный продюсер конкурса, сказала, что на премию Кандинского художник может выдвигать себя сам, на «Инновацию» – его должны представлять профессионалы. «Кандинский» – частный конкурс, «Инновация» – государственный.

Добавлю, что основная разница «в цене»: главный приз «Кандинского» – 40 тыс. евро. Однако «Инновация» не менее престижна.

Миндлин резюмировал: «Пусть в области современного искусства будет не две, а больше премий. Тем лучше для искусства».

Да будет так!

Переходим от прений к смотру.

Лидеры
Видеоинсталляция «Озеро» группы «Синий суп» – это серьезноВ номинации «Произведение визуального искусства» обращает на себя внимание серия фото Антона Литвина «Белый. Серый. Черный». На черно-белых снимках как будто орхидеи. На самом деле это развевающийся государственный флаг России, откуда Литвин «выключил» национальные цвета. Таким образом, Антон задает вопрос: «Сохранилась ли в России свобода, равенство и братство, или мы живем во времена серости и бесформенности?»

Бунтарская душа художника рвется выступить против усиления государственности. Но при чем тут «бесформенность»? Если речь о государственности, то, напротив, госаппарат принимает законченный вид. Народ тоже «подтянулся». Литвин, быть может, имеет в виду период, когда российская империя опять достигнет царско-советской «махровости»? Это явно нескоро. Поэтому можно согласиться с аннотацией: «Это не обычная «левизна», а попытка пророчества». Я бы сказал: дальнего.

Юрий Альберт представил очередные комические сценарии музейных перфомансов, типа предложения «заменить смотрительниц на актуальных художников». Подобные игры не лишены остроумия, но это не более чем «интеллектуальное развлекалово». А вот видеоинсталляция «Озеро» группы «Синий суп» – это серьезно.

На экране озеро, песчаный берег, небо в тучах. Тоскливый таежно-безнадежный пейзаж: хилые березки отражаются в воде. Довольно долго не происходит никаких метаморфоз. Но вот озеро подернулось рябью, вода уходит, и из образовавшейся «дыры» появляется свет. Он распространяется все выше, пока не заполняет собой все пространство. Будто герои «Сталкера» все-таки открыли Комнату в Зоне. Это – Конец и Начало Света. Озеро – Око Земли – становится Небесным Оком. Когда, кажется, Тьма задавила все, Свет появился из «ниоткуда».

«Озеро» – лидер. Эта компьютерная видеоинсталляция словно была подготовлена к проекту Кулика «Верю». Тут и подбираемся к номинации «Кураторский проект». Глобальная экспозиция «Верю» – вне конкуренции.

Мне кажется, никто до конца не понял и не оценил провидческого жеста Олега. И художники, и критики восприняли проект как новый аттракцион. Но вот что говорил автор накануне открытия:

«Сейчас ушла общность – интеллектуальная, душевная, духовная. Многие ездят за рубеж, мы освоили внешний мир, вписались в некую систему, но при этом внутренний наш мир оказался несамостоятельным, ориентированным на ценности случайные, конъюнктурные… Вот потому-то лучшие художники России объединяются в проект «Верю». Не верую – верю. В смысле – «доверяю». Доверие – для меня важное понятие, буквально – дверь к Богу. Эта выставка не про искусство, а про людей и их души. Ее делают люди, желающие создать среду, которая потом сможет трансформировать нас самих. Сейчас трудные времена, мы не можем переправиться через них поодиночке – мы должны собраться и построить мост».

Кулик отразил кардинальный поворот не только искусства, но и всего российского общества: с Запада – на Восток, от материальных приоритетов – к духовным, от левого крыла – к правому. Он устроил перед выставкой ряд бесед («катакомбных встреч») на Винзаводе с участием ведущих художников, кураторов, историков и теоретиков религии, журналистов.

Все это напомнило Собрания 1901 года, организованные Зинаидой Гиппиус и Дмитрием Мережковским. Они устроили встречи для людей «противоположных идеологий»: духовенства и интеллигенции.

Состоялось 22 «религиозно-философских» Собрания (1901–1904), где с одной стороны присутствовали епископы и профессора Духовной академии, а с другой – представители арт-элиты: Дягилев, Бакст, Бенуа («Мир искусства»), Розанов, Бердяев. Возможно, там возникли ростки того, что потом оформилось как Русская Идея: сочетание иррационального, духовно-мистическое восприятия (без фанатизма) с аналитическим подходом (без прагматизма). То, что стало идеологической основой для успешнейших Русских Сезонов в Париже, сквозной темой бердяевских трудов, импульсом для полотен Врубеля.

Кулик своим авторитетом буквально заставил московскую арт-тусовку обратиться к теме духовности (чего только стоит приглашение в качестве лектора специалиста по иконам). Он аккумулировал создание таких арт-объектов, как «Хлеба» Осмоловского.

Еще в этой номинации можно отметить выставку Леонида Тишкова «Ладомир. Объекты утопий». Из «светоносной» вермишели Тишков выстроил Солнцестан – идеальную столицу утопической страны, созданной воображением Велимира Хлебникова. Там нашлось место и архитектонам Малевича, и «лестницам в Небо» философа Федорова, и аэрокосмобусам Циолковского. Восхитительная метафизическая инсталляция!

В номинации «Теория, критика, искусствоведение» безусловный лидер – Екатерина Андреева, автор книги «Постмодернизм: искусство второй половины XX – начала XXI века» (СПб., Азбука-классика). Фундаментальная, ярко написанная история искусства, охватывающая послевоенный период – до 2005 года. Первое многомерное исследование этого пласта на русском языке, где подробно описаны визуальные техники и показано взаимовлияние российской, западной и восточной медиакультур. Рассказано о сотнях героев разных направлений («наши» в этом ряду не теряются).

Этот титанический труд грамотно проиллюстрирован. Каждый, кто интересуется современным искусством, должен иметь дома эту книжищу. Кто не интересуется – тоже. Во всяком случае, там он найдет ответ, почему оно ему не по душе. А может, и отыщет что-то близкое для себя. «Постмодернизм» разбирают в магазинах (сам видел). В любом случае (как там сложится с премией – неизвестно), можно поздравить автора с такой удачной, глубоко и ясно (что немаловажно!) изложенной монографией.

Из «Региональных проектов» отличился карнавальной свежестью фестиваль «Лабиринты острова Русский» (Владивосток). В это радостное действо была втянута масса народу, которая непосредственно присутствовала при создании некоторых работ (что видно по фильму и фото).

Публика наблюдала, как поднимали на тросах некое подобие корабля из бетона – арт-объект японского скульптора Есино Шотаро («Поднять землю»). Из девяти инсталляций фестиваля на выставке в ГЦСИ «вживую» была представлена одна – работа Михаила Павина, представляющая собой голландки (матросские рубахи из парусины) с картинками. Под каждой фамилией – изображение «сущности» владельца: Харченко – сосиски, Адоян – женское лоно, Гришковец – виндсерфингист на фоне теплохода. У командира – ликеро-водочный отдел, у замполита – пустота…

В «Новой генерации», на мой взгляд, открытий не было. Аня Желудь (проект «Музей меня») воспроизвела в металле, на рисунках, в инсталляции собственные вешалки с одеждой, водопроводные трубы, электрораспределители, телевизор. Ирина Корина (проект «:-))») – «перевела» образ смайлика в интерьер. Обе художницы мило и очень по-женски «переплавили» свой быт в произведения современного искусства: одна – с нарциссическим уклоном, другая – с дизайнерским. Но особенно не цепляет.


Илья Трушевский соорудил динамическую инсталляцию «Метро». Полость между стеклами «метрошного» окна наполовину заполнена черной жидкостью. Чернила олицетворяют «экзистенциальную тьму», которая «засасывает» пассажиров подземного транспорта.

«Тьма» подается насосом по трубке и через щель стекает на пол. Судя по объяснениям, «Метро» тяготеет к арт-объектам в духе комнаты «20:50» Роберта Уилсона (галерея Саатчи). Там из-за отражения потолка в машинном масле условного «пола», посетитель на мостике теряет ориентацию в пространстве. Техногенный мир «поглощает» человека.

Но здесь не страшно, поскольку «тьма» доставляла неудобство, в основном, автору, возящемуся с насосом. Агрегат напоминал тот, что имелся в наличии у «Промысловой артели химических продуктов «Реванш» Корейко: две бочки, соединенные по принципу сообщающихся сосудов. Некий мальчик регулярно переливал воду из нижней бочки в верхнюю, откуда жидкость бежала обратно. Разница между «Реваншем» и «Метро» – в полной электрификации процесса.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями