Максим Кононенко: «Мои критики будут правы...»

Как и во «Владимире Владимировиче™», в «Дне отличника» Кононенко продолжает фиксировать «эстетические различия», случившиеся у него с основными общественно-политическими трендами нашего времени. В новой книге Паркер смеется не над либеральными идеями, но над тем, как и в каком виде они воплощаются жизнь на современном этапе.

– Ты не боишься проблем с авторскими правами – например, обложка «Дня отличника» сделана по шаблону сорокинского »Дня опричника», которого издал «Захаров», и права, соответственно, за ним?– Если Захаров будет судиться – мне только лишняя реклама. А вообще обложку эту придумали в издательстве, хотя я их идею и поддержал. Вообще у меня мечта – чтобы хоть кто-нибудь стал со мной судиться из-за этой книжки.

– А кого биз прототипов основных персонажей ты бы предпочел видеть в твоих гонителях?– Разумеется, Березовского! Это ж какая реклама будет! А вообще, я буду рад любой реакции с их стороны – хотя уверен заранее, что ее не последует. По тысяче причин, из которых главная – они неглупые люди и понимают, что мне от любой их реакции будет только лучше. А никто из них не хочет, чтобы мне было лучше. Не любят они меня. Искренне.

– А за что тебя можно не любить? Ты же милый.– Разумеется, за то, что я думаю не так, как они. Да и не очень-то я милый в их адрес. Все они получили от меня немало грубостей и даже оскорблений. Мне за это, признаться, бывает и стыдно – но я успокаиваю себя тем, что эти мои грубости и оскорбления всегда были ответом на их грубость и хамство.

– Для тебя было важно – высказаться о самой идее либерализма или же о конкретных людях, которые эту идею воплощают в общественном сознании (или же думают, что воплощают)?– Да при чем тут идея либерализма? Я сам разделяю идею либерализма. Мне хотелось написать веселую книжку, пародию на Сорокина. Никто никогда не писал пародий на Сорокина! А то, что там все эти герои – ну так просто их гораздо легче себе представить в кожанках и с маузерами, чем нынешних андроидов. Мне кажется смешной сама мысль, что нынешняя власть может устроить тоталитаризм – она даже демонстрацию не может разогнать так, как это делается на Западе: с резиновыми пулями и водометами.

А вот демшиза, дай ей волю, всех гусеницами передавит – мы это в 93-м году видели собственными глазами. Так что я не высказывался ни об идее либерализма, ни обо всех этих людях (мало ли какие люди бывают). Мне просто хотелось сделать фан – представить себе общество правозащитников без страха и упрека. Правозащитников с горячим сердцем и холодными руками. А еще мне очень хотелось написать утопию, в которой нет ни одного несчастного человека – все счастливы. Даже те, кто считает себя несчастливым: на самом деле, они счастливы.

– Значит, ты ставил перед собой литературные задачи. А ты настаиваешь на жанре «антиутопии», потому что мне показалось, у тебя вышел классический памфлет.– Не антиутопии! А именно что утопии! Антиутопии у нас пишет каждый второй. А утопий не пишет никто. Я, честно говоря, не знаю, что такое памфлет – видимо, я сбежал из Литинститута раньше, чем там проходили этот жанр. Но я хотел написать: 1) смешную книжку, 2) утопию, 3) пародию на Сорокина. Разумеется, никаких политических задач я перед собой не ставил – как никогда их не ставил в том же «ВВTM)». Для высказывания политических мыслей у меня есть ЖЖ. Разумеется, чем дольше человек, скажем так, рядом со мной – тем понятнее ему будет роман, в котором через предложение – цитата, а через страницу – большая цитата. Но я тешу себя мыслью, что даже те, кто вообще не знает ни одного упомянутого в книге имени, все равно получат от чтения удовольствие.

– Удовольствие получается, но ты не боишься, что уже совсем через короткое время твоей книжке нужен будет подробнейший комментарий – как это произошло не только с «Евгением Онегиным» и «Москвой – Петушками», но и твоей предыдущей книжкой?– С одной стороны, это так. С другой стороны, мы сейчас можем без комментариев читать и «Москва-2042» и даже «Двенадцать стульев». Да что там, мы даже Гоголя можем читать без комментариев. Поэтому детали, конечно, сотрутся, а суть (если она есть) – останется. Ну а если мне не удалось создать суть – то и ее не останется. Не беда – напишем еще.

– Суть в том, что подобная злободневность – признак все-таки памфлета. И в этом смысле «Дню отличника» ближе не Сорокин, но Пелевин…– Ну, быть может. Так и не десять лет писал эту книжку, а полгода.


– Мне показалось, что финал с камланиями вокруг Соловецкого камня и нефтью, идущей горлом – вполне пелевинский…– Для меня он гораздо более Ерофеевский. Пелевин для меня важен скорее отношением к ускользающему времени. А вот изобразительно – Ерофеев, Гоголь и Ильф и Петров…

– О Гоголе я тоже думал. Интересно, что подумают и кого вспомнят другие твои читатели. Какой ты видишь аудиторию, на которую книга рассчитана?– Эта аудитория тем более конкретна, чем она ближе к контексту моего существования – то есть к ЖЖ и к околополитической тусовке. Чем дальше – тем аудитория более размыта, но, тем не менее, мне кажется, что в книжке есть что почитать даже совсем далеким от меня людям.

– А что ты скажешь критикам, которые обязательно обвинят тебя в оголтелом постмодернизме, тем более что сейчас принято говорить о том, что постмодерн сдох?– Так ведь истинный постмодерн – в том, чтобы написать постмодерн именно тогда, когда постмодерн сдох. Так что критики будут правы…

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями