Искусство проникать в суть вещей

Аналитическое искусство

В толстых западных альбомах, охватывающих обширные периоды истории искусств или выбирающих сколько-то сотен шедевров мировой живописи, весьма скудно представлена живопись отечественная. Это, как правило, иконы, Александр Иванов и модернисты. Что, в принципе, понятно – реалистов там своих хватало, передвижники – сугубо национальный феномен.

Среди модернистов и авангардистов много художников-эмигрантов (Шагал, Кандинский), собственно эндемичных авторов раз-два и обчелся. Но в их число неизменно входит Павел Филонов, хотя западные музеи не могут похвастаться его полотнами.

Филонов – мост между эпохой культурного ренессанса Серебряного века и послевоенным возрождением интереса к подлинной живописи, пришедшимся на оттепельный период. Его случай уникален – художник запрещал продавать свои произведения, тем более за границу, и получилось так, что практически все полотна хранились в одних руках и дошли до нас нерассеянными.

Филонов родился в московской бедной семье (отец был кучером, мать прачкой). Родители умерли, Филонов переехал в Петербург, работал в «живописно-малярных мастерских», потом брал уроки живописи и учился в Академии искусств, он поступил в нее лишь с третьего раза. В 1910 году он бросает учебу и сближается с художниками-новаторами, группировавшимся вокруг творческого Союза молодежи, и активно участвует в их коллективных выставках.

Его живопись тех лет близка модерну, он отдает дань символистским тенденциям (аллегорические изображения, «вечные вопросы»), неизбежным для живописца, который хотел быть современным. Вместе с тем в его творчестве очень мощно прозвучало кубистическое начало, но подано оно было несколько в ином ключе, нежели на полотнах многих десятков известных художников-футуристов.

Художник оставил после себя значительное теоретическое наследие («Идеология аналитического искусства», «Принципы сделанности»). Как это часто бывает у живописцев, его труды скорее философичны, нежели посвящены тайнам ремесла. Он рассуждает о форме и сущности, о целом и частности, форме и ее наполнении, содержании и смысле.

Его статьи и советы ученикам (он не любил это определение и называл их «изучающие мастера») емки и афористичны, темны и прозрачны одновременно: «Представьте непрерывно и точно в каждую частичку цветом, который нашли так, чтобы он входил в эту частичку, как тепло входит в тело или так, чтобы цвет был органично связан с формой Вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка».

Недаром в названиях картин Филонова так часто встречается слово «формула» (есть «Формула весны» и даже «Формула империализма»). Попытки увидеть то, что скрыто за видимой оболочкой вещей и явлений, проникнуть в суть и выразить ее в форме – вот задача каждого большого художника. «Очевидцем незримого» назвал его поэт-футурист Алексей Крученых.

Филонов выбрал для себя направление, которое называл «аналитическим». Его метод – «органическая живопись», движение от частного к общему, выражение развития жизни художественными способами. Он отрицал канонический подход к искусству, но и был далек от традиционного футуризма с его почти дизайнерскими экспериментами.

Его картины лиричны и ужасны, беспощадны и доверчивы. Филонов – самый русский из авангардистов, он никогда не ориентировался на работы современных ему западных коллег, в отличие от его собратьев по цеху. Наверное, поэтому его живопись так самобытна и так пугающе притягательна.

Холсты под запретом
Головы. 1923
Революция была восторженно принята Филоновым, равно как и его многочисленными соратниками по авангарду. Она воспринималась как невиданное обновление социальной и прежде всего культурной жизни, которое сулило большие перспективы, вплоть до космического преображения.

Филонов встретил ее на фронте, куда был направлен рядовым. Он активно включается в новую жизнь, занимает разнообразные должности, подчас далекие от собственно искусства – так, он был председателем Исполнительного военно-революционного комитета Придунайского края (служил он на Румынском фронте, там и застали его события 1917 года).

В 1918 году Филонов возвращается в Петроград, участвует в обширной Первой свободной выставке, проходившей в Зимнем дворце, активно сотрудничает с новой властью в ее культурных начинаниях.

Филонов становится профессором Академии искусств в 1923 году, он выбирает и собирает учеников, которых обучает принципам своей работы. Но времена меняются, творчество Филонова и его кружок всё чаще подвергаются критике. Власти уже не нужны эксперименты, ей не требуется новаторство и прорывы в иные миры, наступает эпоха «сталинского классицизма», куда Филонов явно не вписывается. Знаковое событие – запрет выставки в Русском музее, экспозиция которой уже была подготовлена.

Филонов столкнулся с той же бюрократией от искусства, как и во время своей учебы. Вот только до революции никто не мешал ему устраивать выставки, а новая власть, сначала благоволившая авангарду, узурпировала право определять, кто нужен публике, а кто нет. Не нужен – это в лучшем случае, часто речь шла о «вредности» и «контрреволюционности».

Многие ученики Филонова оказались в заключении, сам художник был лишен возможности не только выставляться, но и подвергся своего рода запрету на профессию: многие его работы, сделанные на заказ, были выполнены по договоренности с его знакомыми, которые ставили свои имена, тем самым давая возможность Филонову хоть какого-то заработка.

Утопия пролетарского искусства, который Филонов был предан, сыграла с ним злую шутку. Талант художника не мог принять новых норм, навязываемых сверху, а не выраставших органично. Идти против провозглашаемой им «органики» – значит предать дело и смысл всей своей жизни.

Филонов остался верным пролетарскому искусству, как он его понимал. И тем жизненным принципам, которые вытекали из этого понимания. Так, он считал, что его произведения принадлежат пролетариату и не могут быть проданы, лишь подарены музеям. Он умер в нищете и голоде в осажденном блокадном Ленинграде в 1941 году.

Многие художники-авангардисты, достигшие успеха, частенько поддавались соблазну коммерциализации творчества (Пикассо, Дали). Филонова этот соблазн миновал.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями