Искусство и политика

Вечный для русской литературы спор о назначении искусства остается неразрешим. Одни писатели увлеченно «играют в бисер», в то время как другие пытаются «чувства добрые» пробудить. Некоторые и вовсе пользуются страницами литературного журнала как общественной трибуной.

1. Nota bene
Сергей Парфенов. Смерть из пробирки // Урал. № 3. 2008.

Об утечке смертоносной инфекции из сверхсекретной военной лаборатории в Свердловске в апреле 1979 года. Журналистское расследование, свидетельства очевидцев.
«…За две-три минуты до смерти человек глядит на врача совершенно спокойно, словно ничего не чувствует, хотя все его тело … уже покрывается характерными трупными пятнами. Еще мгновение – кровь горлом, и жуткий конец…»
Слабонервные могильщиками не работают, но, когда крышка гроба с очередной жертвой случайно съехала, они кинулись врассыпную.
Преступное сокрытие тайны сотрудниками лаборатории, их руководством в Москве. Самоотверженность врачей, до конца исполнивших свой долг.

2. Русская речь
Павел Басинский. Говорим по-русски // Москва. № 3. 2008 .

Проблема лексического оскудения русского языка. Разговорная речь активно пополняется из блатного жаргона и молодежного сленга, литературный язык – заимствованиями из английского. Автор считает такое положение временным явлением и не разделяет пессимистических прогнозов.
«На самом деле русский язык ужасно консервативен… Мы долго пробуем слова на вкус, цвет, запах, а главное – на смысл. И еще на артистизм. Мы – нация артистичная… наша молодежь, желая сказать: «Мне это безразлично», – говорит: «Мне это фиолетово». В смысл слова ворвалась цветовая гамма. Фиолетово, то есть «никак». Не синее, не красное, не желтое».

Сергей Боровиков. В русском жанре – 36 // Волга – XXI век. № 1–2. 2008.

Продолжение серии субъективных заметок о литературе и кино, о нашей жизни. Заметки «в своем формате», вне традиционных жанровых рамок. Как всегда, автор проявляет завидную наблюдательность и осведомленность.
«Утверждение, что герой трилогии А. Толстого «Хождение по мукам» Вадим Рощин списан с генерала Е.А. Шиловского, второго мужа третьей жены М. Булгакова и затем супруга дочери А. Толстого от второго брака Марианны Алексеевны, стало кочевать по страницам СМИ…
Рощин появился в первом романе «Сестры», написанном в эмиграции в 1919 году, и становится одним из главных героев во второй книге трилогии «Восемнадцатый год», который писался в 1925–1927 годах… а с Шиловским Толстой сходится после 1935 года… во всяком случае, встреча Телегина и Рощина на ростовском вокзале («Восемнадцатый год») никак не могла быть навеяна фактом встречи братьев Шиловских в Гражданскую войну. Толстой в пору ее написания с Е. Шиловским не был знаком».

3. Искусство ради игры
Наталья Рубанова. Тихая семейная жизнь. [ЛёРА]: Записки на туалетной бумаге // Волга – XXI век. № 1–2. 2008.

Два рассказа о «тихой», невыносимой семейной жизни. В финале первого – труп. В финале второго – два трупа. По стилю первый тяготеет к классике, второй – к модерну. В первом появляется Достоевский. Во втором – тень Набокова.
«ЛёРА» – любовный треугольник: муж, жена, подруга жены (лесбиянка).
«ЛёРА… Солнце моего бога.
Нет, кончик языка не совершает, как писал классик, пути «в три шажка вниз по нёбу»: ведь у тебя два шажка, Лё-РА, хотя ты и была Лё, просто Лё – «грех мой, душа моя». Но на нимфетку не тянешь, богомерзкая Лё, отвратительнейшая де. Я устал от тебя смертельно: последнее время ужасал уже один твой вид, а дотронуться, а коснуться твоих щек или ушек и подавно оказывалось невмоготу».

Олег Зоберн. В стиле different. Повесть // Сибирские огни. № 3. 2008.

Мирно уживаются идиллия и пародия. Альтернативная вера, альтернативная обитель. Храма в обители нет. Нет даже часовни. Отец-настоятель – «канонический эстет, рафинированный пастырь». Послушники – «спасаются амбулаторно» (в обители не ночуют). Не исповедуются, не причащаются. Они играют на китайских дудочках, с наслаждением пьют холодное пиво и упражняются в стихотворстве.
Учитель разработал для своих учеников курс «калокагатийного умилениума», а также «Основы келейности», «Фрикативный шопинг» и другие теории и практики.
Сам автор с удовольствием занимается стилизацией, отчасти пародийной, и другими словесными упражнениями.
«…Ослик разума везет по живописной горной тропе лексическую тележку, в которой нет ничего лишнего, при этом перед мордой ослика подвешена морковка интуиции, а средиземноморское солнце освещает ему путь…»

4. Искусство ради искусства
Ксения Голубович. Исполнение желаний. Роман // Волга – XXI век. № 1–2. 2008.

Роман-воспоминание. Окружающий мир, и прежде всего семья, глазами одаренной творческим воображением девочки.
«Пфуй, македонцы!» – морщится бабушка Таня, имитируя мою черногорскую бабушку Бранку. «У них, – с гордостью комментирует она тут же, – черногорцы – голубая кровь». Мне сразу представляются горы, с большими голубыми снежными шапками, и там темноволосые люди, внутри которых течет не красная, а какая-то синяя, ярко-голубая кровь, делающая лица людей предельно чистыми, какими-то хрустально прозрачными – как когда моешь стекло с синькой».

Тамара Орлова. Адам и Ева. Рассказ // Урал. № 3. 2008.

Дикий пляж на берегу моря. Этого пространства автору достаточно, чтобы рассказать несколько историй на вечную тему «Мужчина и Женщина», от легкого флирта до гибельной страсти. А еще эротические сны и вольные фантазии на античные мотивы.
Красота для Тамары Орловой самоценна, она вне морали. Бестрепетной рукой писательница рисует изящные картины разрушения и гибели.
«…В это крошечное окошко влетела шаровая молния, вошла в пятку молодой хозяйке… и вышла через ключицу, оставив нетронутой только рыжеволосую голову… на море милях в трех от берега догорали останки барки, прожженной все тем же раскаленным мечом, ловко, с подкрутом брошенным с одной из небесных колесниц. Зарево хорошо было видно с чердака, потому как спалившую женщину молнию, словно воздушный шар, выдуло сквозняком в окно…»

Владимир Шпаков. Стражник. Роман // Урал. № 1–3. 2008.

Роман о театре. Посвящается Константину Треплеву, герою чеховской «Чайки».
Режиссер Клим Шергин, как и Треплев, ищет новые формы в искусстве, причем доводит свои поиски до пределов возможного.
«…Надо вырваться в уникальное, в легендарное, надо делать что-то такое, что запомнили бы на всю жизнь… Получилось ли достичь? Думается, да, если вспомнить спектакль, который поставили в подвале. Это был невероятный кульбит, тройное сальто-мортале, когда к человеческим силам прибавилось что-то еще, вырванное из актеров через муштру, жестокость и беспощадность. Потом говорили, что он перешел какие-то границы, вылез за пределы профессии, но он-то знал, что достиг желаемого! И что успех – именно такой, о каком он мечтал всю жизнь».
Расплатой стала смертельная болезнь режиссера. Историю театра Клима Шергина восстанавливает Стражник, его друг, единомышленник.
В финале романа читатель узнает, что Стражник – только одно из действующих лиц последнего спектакля, задуманного и поставленного Климом Шергиным.
Роман многонаселенный, читателю будет непросто разобраться в калейдоскопе действующих лиц и событий.

5. Искусство ради политики
Михаил Попов. Москаль. Роман // Москва. № 3. 2008.

Остросюжетный, отчасти детективный роман. События происходят в России и на Украине. Время действия – наши дни и 1950–1960-е годы.
При невыясненных обстоятельствах в Киеве бесследно исчезает глава московской фирмы. У начальника службы безопасности несколько версий. Криминальные разборки? Интриги госчиновников? Омут семейной тайны: давняя гибель на Западной Украине советского офицера, отца пропавшего бизнесмена? Интересы «наследника», брата бизнесмена?
Этот наследничек – русский националист и «пещерный» украинофоб. Верит не в еврейский, нет, бери выше! – в еврейско-арабский заговор.
Хотел было подкрепить свой комментарий цитатами из романа, но они все на грани Уголовного кодекса.
Окончание романа см.: Москва. № 4. 2008.

Валерий Казаков. Тень гоблина. Роман // Сибирские огни. № 2–3. 2008.

Политический роман о 90-х годах прошлого века.
Сотрудники спецслужб со зловещими именами Малюта Скураш, Лаврентий Обрушко, еще несколько второстепенных персонажей – скорее всего, вымышленные, собирательные образы. В остальном же предпосланная роману стандартная фраза «Все персонажи и события… вымышлены, а совпадение имен и фамилий является случайным» не работает.
Прототипы главных политических фигур угадываются легко: «больной царь», «премьер Чистолицев Остап Степанович», «рыжеволосый Чайбес» и другие.
Александр Проханов в своих политических романах наводит на героев столь искажающую оптику, что читатель в ужасе и сомнениях отшатывается от монстров.
Читателям Казакова сомневаться не придется. Тупо и прямо, даже топорно. К тому же изделие получилось второй свежести. В «Господине Гексогене» (2002) Проханова все это уже было, причем интересней и ярче.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями