Андрей Могучий: «Интереснее учиться, чем учить»

Могучий ставит на самых интересных петербургских площадках, руководит собственным «Формальным театром», участвует в фестивалях по всему миру. Его работы любят в Москве, хотя ни один спектакль Могучего не имеет московского происхождения.

Могучий выворачивает любой материл даже не наизнанку, а как-то совсем хитро. Беря любой текст, он прочитывает его с помощью визуальных символов и обозначений – и это получается куда внятнее и точнее.
В его «Школе для дураков» по роману Саши Соколова герои тонули в обволакивающем мареве желтых осенних листьев.

В другой работе по тому же Соколову «Между собакой и волком» странные существа, недо-люди, жили своей текучей, полной событий жизнью, а мы им сочувствовали.
Ухватившись за сочинения Владимира Сорокина, Могучий придумал «Не Гамлета», где шекспировскую пьесу разыгрывали в сумасшедшем доме – и она казалась по-настоящему страшной.

Однажды Могучему захотелось испробовать на вкус цирк – и на свет родился «Кракатук», соединивший сказку Гофмана о Щелкунчике с театральными, музыкальными и цирковыми элементами.
О чем думает этот загадочный человек, чья фамилия отражает его творческую и человеческую мощь? А он ничего и не скрывает.

- Андрей, приходится ли вам задаваться вопросом самоидентификации в профессии? - Этот вопрос стоит постоянно. Он никуда не уходит. Каждый раз перед новой акцией, связанной с художественным процессом. Что, зачем, куда, почему. Самый мучительный вопрос, на который возникают столь же мучительные ответы.

- Но вы все же отвечаете на него? - Иногда мне так кажется. Но потом понимаю, что это иллюзии. Они уходят, и возникает следующий вопрос.

- Каков ответ на данный момент? - Я работаю в Александринке. Получаю там зарплату. Не тороплюсь с деланием спектаклей. Раньше я делал четыре-пять спектаклей в год, впопыхах, наскоро, бегая в том направлении, откуда идут сигналы. Теперь делаю один, максимум два. Это меня вполне удовлетворяет. У меня есть возможность остановиться и искать ответы в более медленном режиме. Можно осознать правильность направления. Может, я иду верно, а может, совсем в другую сторону надо идти.

- То есть момент стабильности сказался на вас позитивно? - Для меня – очень позитивно. Хотя такой момент часто меняется на прямо противоположный, у меня много раз в жизни так было. Это я воспринимаю как некий урок, как послание, которое тоже надо использовать в позитивном ключе. В этом смысле, когда у меня все оказывалось благополучно в чисто социальном плане, разрушалось то, что у меня было, что считалось важным. И такой момент, несмотря на некие переживания, вдруг открывает некие неизведанные просторы. Возникает свобода, момент полета.

- Вы прислушиваетесь к среде? - Конечно. Всегда. Вот, например, я сменил профессию. Моя личная жизнь много раз менялась. Вопрос смены для меня важен, это ступеньки или этапы. Конечной точки я не знаю, но стараюсь идти по этому пути.

- Вы не ставите себе потолков, ничего не планируете? - Ну, какое-то время на загадывание тратить следует. Не факт, что все произойдет так, как загадал. Но энергия, потраченная на этот процесс, по закону сохранения энергии, в итоге реализуется самым неожиданным образом.

- Для вас что-то определяет профессиональный статус? - Я не чувствую статуса. Почувствовал его, когда два года назад актеры начали называть меня по имени-отчеству. Тогда я понял, что что-то изменилось. Но мне жалко того периода, когда я был для всех просто Андреем. Все это палка о двух концах. Жизнь идет, ты становишься старше, хочется приобретать какую-то мудрость, которая почему-то не приходит.

Статус дает исключительно социальные возможности, никаких творческих дивидендов. Каждый раз мы сдаем экзамен – такая уж профессия. А доказывать в статусном состоянии сложнее. Отношение-то другое. В каждом возрасте свои проблемы. Нам вон проблемы детей кажутся пустяком, а для них это очень серьезно. В каждом возрасте есть, отчего пострадать. И порадоваться.
«Раньше я делал четыре-пять спектаклей в год, впопыхах, наскоро, бегая в том направлении, откуда идут сигналы»
- Вы говорили, что вам интереснее работать с актерами старшего поколения; почему не возникает контакта с теми, кто вам ближе по возрасту? - Нет, контакт возникает. Мне интереснее учиться, чем учить. Безусловно, возникает момент, когда ты отдаешь, и отдаешь с удовольствием. Ведь у меня есть свой театр, и там я выступаю в роли педагога и учителя, и получаю кайф от работы со студентами. Но и преподавая, я всегда учился сам. Студенты для меня – очень удобный материал. Ведь эгоистический зверь, связанный с желанием насыщаться, иногда просыпается. Но насыщаться можно разными способами. И я стараюсь находить моменты, позволяющие мне не терять интереса к профессии и к жизни.

- А что еще вас подпитывает? - Вся жизнь – это источник. Каждую минуту. Но это профессиональная болезнь, когда каждый момент идет в накопление, в архив.

- Ведь и ваши спектакли можно воспринимать всеми органами чувств… - Ну, у кого что работает, тот тем и воспринимает.

- Для вас важен контакт с публикой, возможность что-то передать? - Слово «передать» не совсем точное. Скорее, это некое совместное путешествие. Направление которого мы немного заранее понимаем, чуть больше, чем зритель.

- То есть границы нет? Вы ведь делали, скажем, уличные спектакли…
- Это вообще особая история. Там нет ничего. Есть камни, небо и люди. Все спонтанно. И это принципиально. Но спонтанность не есть импровизация. Импровизации в моих последних спектаклях совсем мало, а вот спонтанность – это очень важный атрибут. И не только в уличных работах. Во всем. И в жизни тоже.

- И природа иногда импровизирует в ответ на некое зрелище… - Безусловно. Спонтанный отклик. Его невозможно перекрыть, он сильнее нас. И это самое интересное. Надо учиться слушать природные проявления, стараться их слышать.

- Да, и взаимодействовать с природой, входить в некий контакт. Мне кажется, у вас это здорово получается. В ваших спектаклях есть ощущение природы, отсутствие границы между сценой и залом. Но это требует иного актерского существования? - Да, актер должен быть готов ко многим проявлениям спонтанности. Если говорить о работе с актером, надо говорить в первую очередь об уничтожении сознательных барьеров и табуирования, которые сознание диктует телу. Главное, чтобы человек почувствовал себя свободным, таким, какой он есть, в эмоциональных и иных проявлениях. Поверил себе, услышал себя, стал самим собой.
«Актер должен быть готов ко многим проявлениям спонтанности»

- Вы петербургский человек; насколько город дает отпечаток на жизнь? - Конечно, дает. Город – это своего рода инкубатор, который затачивает живущих в нем людей под себя. Мы – биороботы, подчинены погоде, архитектуре и так далее.

- А как это происходит у вас? - Я люблю лежать на диване, у меня часто болит горло, я ленив и не люблю делать что-то быстро, хотя жизнь вынуждает – это входит в конфликт с моей персоной. Но зато высекает некую искру, и тогда из этого что-то получается.

- Лень – питерское качество? - Наверное. Питер – ленивый и неторопливый, но более фундаментальный, чем Москва.

- А профессиональная жизнь в Питере проблемнее, чем в Москве? - Не знаю. Я никогда не работал в Москве. Но что такое профессиональная жизнь? Мне легче в Петербурге, потому что там я имею возможность выращивания. И мои московские проекты все равно были рождены в Петербурге. В Москве делаются фаст-продукты, а Питер располагает к неспешному взращиванию. Иногда это бывает глупо, но момент медленности, медленного мышления, дает плюсы.

Если говорить о творчестве в Петербурге, то здесь есть важный момент самосохранения. Город гнилой, болотистый, там много болезней гуляет, выживать можно только за счет того, что ты занимаешься красотой. Эстетикой. Мне кажется, что город и рожден таким красивым, чтобы компенсировать эти разлагающие процессы. Москва – это чернозем, здесь все прорастает. А все произведения искусства делаются в Петербурге именно из инстинкта самосохранения. Надо создавать небольшой остров, окружать себя небольшим объемом виртуальной или реальной красоты, и это дает возможность быть здоровым.

- Довольны ли вы собой?

- Я культивирую позитив внутри себя. Жизнь и так не перенасыщена позитивными событиями. Надо раздавать всем то, что они хотят. У меня есть знакомый, который хочет, чтобы его признавали не только как сочинителя, автора своих спектаклей, но и как режиссера. И мне кажется, надо ему это сказать. Пусть он будет доволен. Пусть люди радуются. Я не вижу смысла в количестве негатива. Межчеловеческих войн так много, а жизнь так коротка, что надо жить там, где тебя любят, и делать свое дело там, где тебя ценят. Иначе нет смысла. Инстинкта самоуничтожения я в себе пока не наблюдаю. Хочется получать позитивную энергию, и я стараюсь находиться в тех местах, где это есть. Это и есть критерий, руль, позволяющий следить, куда идти. Надо идти туда, где тебе хорошо, а не где тебе плохо.

- Разумно. Но есть огромное количество талантливых людей, постоянно идущих на сопротивление… - Каждый человек набирает себе психологические дивиденды. Значит, ему кайфово, он на этом питается. Но у меня позитив главенствует. Я не могу находиться в отрицательной среде. Конечно, по-разному бывает. У меня был проект, начинавшийся очень мирно, а закончившийся тяжело, но на этом родился спектакль. Хотя все-таки я предпочитаю выращивать цветы в тепле. Может, потому что в Питере его недостаточно.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями