Запад и Восток

Поэзия майских и июньских литературных журналов – экскурсия во все стороны света: здесь и чопорные европейские верлибры, и рахат-лукумные восточные славословия, и скромные среднерусские строфы. Как будто бы стихотворцы заранее предчувствуют отпускной сезон и готовы направиться кто во Францию, кто в Анталию, а кто в деревню (к тихой речке). А вот хит-парад их грез, почерпнутых мной в пятых – шестых выпусках «Нового мира» и «Октября», а также в пятом «Знамени» (до шестого я еще не добрался).

Картинная галерея (от 17 до 11 баллов)

17. Михаил Айзенберг. Даль, блеснувшая копьем // Знамя. № 5. 2008.

Платиновая поэтика Михаила Айзенберга выстроена на контрасте между сильнейшей эмоциональностью и подчеркнутым аскетизмом образных средств. Пришедший ниоткуда пустячок, случайный намек – бьется в сознании, подобно неотвязной мухе. В его черной пляске – неназванная неизбывность, одиночество, боль. Айзенберг автор трагический; но он не декларирует трагизм, он медленно разворачивает его, словно свиток, – интонацией, голосом, и так естественно, так убедительно!
Какой урок незадачливым виршеплетам, у которых в каждой строке – «гибель» и «рок», а в ритмах – лишь вялая пивная сонливость.

16. Юрий Кублановский. Мученик тополей // Новый мир. № 5. 2008.

Я завидую уникально многообразному лексикону Кублановского, его виртуозному мастерству рифмовки. Стихи Кублановского просты; это – «тихая лирика». Обычно о простых вещах говорят десятью словами; у Кублановского – запас в миллион слов. И каждое слово он применяет к месту.

15. Инна Лиснянская. Поздний гость // Новый мир. № 5. 2008.

Инна Лиснянская предсказуема в хорошем смысле слова. В каждой ее подборке – жизнелюбие, душевная щедрость, мудрость, кофейно-никотиновая хрипотца. Читать стихи Лиснянской – все равно что глядеть на пламя костра. Никогда не прискучит.

14. Андрей Василевский. На расстоянии руки // Новый мир. № 6. 2008.

Василевский – «речевой поэт», как и Айзенберг. В отличие от просчитанных жестких конструкций Айзенберга, опыты Василевского – «мгновенные импровизации для себя», мимолетные догадки, удачно обретшие непринужденную поэтическую форму. Записки на полях, маргиналии.

13. Светлана Василенко. Покажи ей чудо // Новый мир. № 6. 2008.

Верлибр считается европейским жанром. У Светланы Василенко – русские верлибры. Захолустье, бомжи, старухи, темные церквушки, советские полигоны. Все так буднично, незатейливо. И в этой пыльной, потной обыденности – внезапный свет чуда. Бомж привел за руку к ветхой иконе, а икона – мироточит.

12. Игорь Белов. Музыка не для толстых // Знамя. № 5. 2008.

«Джазовая поэзия» – очень экспрессивная и притом стильная. Но в ней есть определенная («восточноевропейская») литературность, пускай не худшего свойства. Кенигсбергские дискотеки, прибалтийский поезд, пахнущий самогоном, последнее танго в Париже, любовь-кровь. «Кофе, сиеста, Кортасар», как любит говорить один мой друг.

11. Виктор Чубаров. То, о чем не просили // Новый мир. № 5. 2008.

Виктор Чубаров по роду своих занятий был далек от литературы, он, что называется, писал стихи для себя и, скорее всего, при жизни не дал бы согласия на их публикацию.
Заметки-миниатюры Чубарова бесконечно симпатичны грустной иронией доброго, умного, трезвого и при этом обреченного человека. В их скромности, в их беглой скороговорке – мужество (качество, которого от современной поэзии не ждешь совсем).

Базар (от 10 до 5 баллов)

10. Белла Ахмадулина. Озябший гиацинт // Знамя. № 5. 2008.

Да, это столь знакомая нам Белла Ахмадулина, примадонна, королева, волшебница, чаровница, подарившая столько пленительных напевов, – она узнаваема с первой же строки. И это – Белла Ахмадулина, на которую написаны сотни пародий. Такое дело, у Ахмадулиной невозможно отслоить «лебединый напев» от «пародии» (на себя саму). Кому послужит подспорьем очередная строфа Ахмадулиной – вдохновенным читательницам или ехидным пародистам – дело случая. От великого до смешного – ни единого шага; великое и смешное – неразделимы.
Интересно обилие «экспромтов на случай», зарифмованных тостов и славословий в подборке Ахмадулиной. Шестидесятники весьма разнятся, но все они едины в этом навыке. Когда-то Вознесенский и Ахмадулина претендовали на статус главных европейцев советской поэзии. Теперь мне чудится, что в феномене «поэтического шестидесятничества» есть что-то восточное, арабское.

9. Анна Матасова. Шарик шиповника // Октябрь. № 5. 2008.

В этих стихах – при всем их летнем обаянии, при безусловном наличии удачных строк, образов, ходов – присутствует вторичность. Причем вторичность не в отношении конкретных литературных явлений, а в отношении литературы вообще.

8. Юлия Идлис. Никого нет // Новый мир. № 5. 2008.

Беда у меня с опусами Юлии Идлис. Звериным нюхом, печенью, селезенкой чуешь, что это – (потенциально) хорошая поэзия; начинаешь вчитываться – мгновенно теряешь нить лирического сюжета, перестаешь понимать написанное.
В стихах (даже в самых сложных стихах) всегда присутствуют «приманки» для читателя (например, конкретные существительные). Идлис, судя по всему, принципиально не желает их давать: абстракция на абстракции сидит, да еще и грамматическое членение текста какое-то странное: то запятых нет, то точек.

7. Наталья Азарова. Просто не просто // Новый мир. № 5. 2008.

Еще одна нечитаемая поэтесса. Но если Идлис обескровила «речевую поэзию», то Азарова увлеклась «европейско-медитативным минимализмом» по Айги (но без национального колорита Айги). В результате из всей подборки Азаровой останавливают внимание лишь «одноусый звонарь» и «узкогубый оленек».

6. Андрей Родионов. Синдром Мюнхаузена // Новый мир. № 6. 2008.

Родионов некогда выбрал себе безотказный инструментарий «рэп-поэзии». То есть по определению поэзии (как бы) примитивной и написанной от лица (от маски) «простого парня с городской окраины». И сам Родионов, и все его читатели знали, что «это такая игра, концептуализм».
Шли годы, и маска Родионова стала прирастать к его лицу…

5. Владимир Абросимов. Свободен // Новый мир. № 6. 2008.

А в данном случае автор оказался концептуалистом поневоле. Владимир Абросимов – селянин и пишет «самодельные стихи» – про весну, про Чубайса и про то, как он работал почтальоном.
Подобных стихов – очень много. Обычно они не публикуются в «Новом мире». Мне менее всего хотелось бы ругать Владимира Абросимова. Хотя ругать его можно. И даже, пожалуй, нужно. Но – при личной встрече с глазу на глаз. У меня есть что сказать Владимиру Абросимову, и я непременно скажу ему это (если когда-либо его повстречаю).

Трущобы (от 4 баллов до 1 балла)

4. Игорь Иртеньев. Не дарите писателям книжки… // Октябрь. № 6. 2008.

Вот пример «эстрадной поэзии», в которой приспособлено под исполнение с телеэкрана все: стилизованная «гражданская позиция», подача авторского образа, тщательно размещенные, где надо, комические эффекты.
Многим такая поэзия нравится.

3. Аркадий Драгомощенко. …в белом кителе, в купоросных кристаллах сирени // Знамя. № 5. 2008.

К Айги я себя приучил-таки, а с Драгомощенко ничего поделать не могу – засыпаю над его текстами.
Долго я пытал себя Драгомощенко, и вдруг меня осенило: это же подстрочник. Я подскочил, враз ожил и взялся мастрячить рифмы: в итоге у меня получились неплохие хореи в традиционном стиле – хоть печатай их в журнале «Литературная Адыгея». И от творчества Драгомощенко, как видите, может быть польза…

2. Григорий Петухов. Грубая песня // Октябрь. № 6. 2008.

Очень точное название подборки – если понимать слово «грубая» в значении «фальшивая», «дерущая уши». У Григория Петухова вообще нет слуха, он не ощущает стилистическую окраску слов, не улавливает их звучание. У других поэтов брутальности (и даже нецензурности) могут быть уместны; Петухов использует их так, что всякий раз становится очень неловко.
Я не рекомендовал бы, имея подобные природные качества, подражать Бродскому.

1. Наталья Бельченко. Вторая трава // Октябрь. № 5. 2008.

Самое неприятное литвпечатление сезона. Стихи Бельченко претенциозны и ненатуральны до последнего суффикса; в них все – неправда. Временами они похожи на нелепый набор слов: «Провернется в нем до боли рок, ныряя в кровоток» – что за гиль?
Но и это не все. У Бельченко нет навыка, посильного любому графоману: она не отличает поэтическое от непоэтического; потому читать ее невозможно. Можно вытерпеть плохие вирши о розах и орхидеях, но никак не о том, что салют «отблюет Днем Победы». А еще Бельченко сотворила антистроку десятилетия – «Разложивши свои потроха…».

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями