Издатель должен рисковать

Издательству «Самокат» уже почти пять лет. Оно образовалось вопреки существующему рынку и чудом сумело выжить, вырасти и обрести популярность одного из самых интеллектуальных издательств для детей.

Корреспондент газеты ВЗГЛЯД Юлия Бурмистрова встретилась с издателями Ириной Балахоновой и Татьяной Кормер, чтобы узнать, как интеллектуальной литературе можно выжить среди вала коммерческой.

– Как возникла идея организовать издательство хорошей детской литературы? Ведь даже издательские монстры не всегда печатают детские книги. Ирина Балахонова: У нас были маленькие дети (они и сейчас маленькие, конечно), мы понимали, что нужно их учить, читать с ними книги. Но, заходя в книжные магазины, видели, что для детей купить нечего.

Татьяна Кормер: У нас в семье были книжки, которые остались от меня, от мамы. Ведь мы все художники, и хорошо оформленные книги собирались. Но когда нужно было купить что-то новое или кому-то в подарок, это было невозможно сделать. А у Иры ситуация была еще хуже. Она приехала из Швейцарии, детскую библиотеку нужно было собирать с нуля. А книги выглядели так, что их либо нельзя взять руки, либо содержание оставляло желать лучшего.

И. Б.: Ребенок привык к определенному качеству литературы. Я хотела, чтобы он проникся великим русским языком, а он опять стал читать французские издания, отказываясь от наших.

Т. К.: Мы стали все чаще и чаще говорить об этом. Сначала была идея сделать детский журнал, но поняли, что на это сил нет.

И. Б.: Не совсем так. Мы же работали в разных местах. И параллельно в свободное время целый год разрабатывали журнал. Честно дошли до конца – с макетом, бизнес-планом. Но когда поняли, что это 350 тысяч долларов, то задумались. Денег нет, никто нас не знает, где достать – непонятно.

А так как одна из идей журнала была печатание отрывков из хороших книг, которые придуманный нами холдинг должен был издавать (смеется), подумали, что все начнется с одной книжки. Нас вдруг осенило, причем каждое осенение казалось нам чем-то особенным в этой жизни – только нас так осеняет (смеется).

Пошли во французское посольство и сказали: «Здравствуйте, у нас такое замечательное издательство, мы нашли переводчика и хотим издавать книгу». Было очень смешно, так как второй вопрос был: «А что вы уже издавали». Мы честно ответили: «Это наша первая книжка, дайте нам денег». И нам их дали. На «Собаку-пса» Даниэля Пеннака. На «Глаз волка» тоже дали.

Это что! Нам же «Натан» отдал права на Пеннака. Приходим в издательство «Натан», говорим: «Нам нужны права, но денег у нас нет». Мы так убедительно рассказали, как и зачем нам нужно его издавать, что все получилось. Сейчас, когда оглядываюсь назад, это кажется фантастикой.

Т. К.: Выпустили первую книгу. А считать деньги стали только года через три. Как-то приходит Ира и говорит: «Знаешь, есть, оказывается, такая «точка безубыточности», все спрашивают, когда мы ее достигнем. Я поняла: все закрываются, потому что пытаются достичь этой точки. А мы никогда ее не считаем, и в этом наша сила».

Просто мы понимали, что такие книги должен кто-то делать. Мы думали так: если будет одна книга, то это лучше, чем нисколько. А две лучше, чем одна. Так и издавали.

И. Б.: Дожили до 10 книжек и только тут задумались. Но сказали себе, что это не страшно, мы можем еще год поработать в разных местах, вкладывая свои деньги, главное, что на свете есть несколько хороших книг. Сейчас мы уже достигли «точки безубыточности» и можем спокойно работать.

– Почему «Самокат»? И. Б.: Нам захотелось название, которое само едет. Вначале написали на большом листе около 200 названий, и постепенно вычеркивали. Так остался один «Самокат». Он нам нравился, произнося слово «самокат», мы улыбались.

– Как происходит выбор автора?Т. К.: У нас недавно был большой спор. Ира очень хотела книгу, которая мне не нравилась, а я ту, что не нравилась ей. Стали шутить: «Давай одну сделаем ту, которая тебе нравится, а вторую, которая мне». Потом посмотрели друг на друга и говорим: «А третью – которая ни тебе, ни мне не нравится, и это будет наш абсолютный коммерческий успех» (смеется).

Был вот такой случай забавный. Мы очень огорчались, что Пеннак к нам не приезжает никак. Листали французский каталог, увидели фотографию автора. Я говорю: «Смотри, какой симпатичный, вот он точно приедет, со всеми поговорит. Давай его издадим». Самое смешное, что он оказался одним из самых талантливых. Это Жан-Клод Мурлева, книга называлась «Река, текущая вспять». Сейчас выходит «Зимняя битва», которую уже перевели на 11 языков, и она получила 6 литературных премий, одна из которых имени А.Сент-Экзюпери.

И. Б.: На самом деле книга должна быть честная и увлекательная. Дети ведь сразу чувствуют неправду. Еще важен автор как личность. Если человеку нечего сказать, он никогда ничего не напишет. Это не обязательно манифест, а простая жизненная позиция, основанная на человеческих ценностях.

– У вас больше иностранных авторов. Почему? Не несут рукописи, не нравятся?И. Б.: Мы с большим удовольствием печатаем русских авторов. В этом году вышло 6 русских книг, в следующем запланировано столько же. Мы не хотим печатать русское только потому, что это русское. Мы хотим печатать, потому что это должно быть напечатано.

Рукописи несут, конечно, меньше, чем в крупное издательство. Хотя сейчас стали больше обращаться. Не могу сказать, что купаемся в интересных текстах для детей. Мы открыты и доступны для всех авторов. Правда, долго читаем, потому что делаем это по-честному.

Первый этап отбора – смотришь первую страницу. Второй – когда кто-то из нас говорит: «Слушай, есть такой текст. Прочти его, пожалуйста». Потом обсуждаем. Никогда специально не собираемся и не вменяем в обязанность аргументировать свой выбор. Просто разговариваем о тексте. Если поговорили и не вернулись к нему – книги точно не будет. А если не отпускает, время от времени кто-то возвращается к тексту – мы начинаем работать.

– Татьяна, вопрос скорее к вам как к главному художнику и дизайнеру издательства. В детской книге оформление и текст неразделимы, равнозначны?Т. К.: Это синтез. Задача художника состоит в том, чтобы оформление соответствовало тексту, чтобы по-другому представить было нельзя. Для меня была большая радость, когда приятельница рассказала, как ее падчерица рисовала картинки по «Собаке-псу». Она ей говорит: «Ты срисовываешь, рисуй свое». А девочка возразила: «Так я же из головы и рисую!» Ее картинки продолжили нарисованную историю.

Иллюстратор некоторым образом диктует свое видение. Поэтому во взрослых книжках иллюстрации редко встречаются. А в детских оформление – как педагогическая задача: именно так, а не иначе отражается текст. Как учитель литературы, отмечающий тот или иной акцент в книге.

На Западе часто книги уже придумываются с художником. Тандем иллюстратора и автора. Там редко заказывают рисунки к готовому тексту у постороннего художника.

– У вас ни разу не возникало желание компромисса: вот это издадим ради денег, чтобы на них издать хорошее?И. Б.: Возникало, конечно, но на уровне шутки или совестного отчаяния. Не более того. Это все очень смешно – разговоры, как разбогатеть. Мы же не ради богатств затеяли издавать детские книги.

Со стороны мы выглядим очень богатыми. Хорошие книги, прекрасное авторское оформление. Когда все понимают, что книги издаются почти на честном слове, не знают, как себя с нами вести (смеется).

Сейчас стали обращаться иностранные издательства – с предложением передавать права. Говорят: «Мы видели, что у вас тот же список авторов, что и у нас. Видели, как вы их издаете». Они не понимают, почему у нас нет денег. На Западе можно удержаться наплаву, только если выпускаешь качественную литературу. Коммерческая литература недолговечна. А у нас наоборот. Они верят, что мы все равно будем лидерами, если бы не верили, не отдавали права почти за так, не приглашали во Франкфурт.

Издатели часто говорят: «Я-то люблю, но народ не поймет». Это неверная позиция. Книгоиздатели – люди, которые должны рисковать. Это профессия повышенного риска. Издавать нужно то, что любишь сам, что хочешь увековечить, будучи уверенным в необходимости для всех и каждого именно такой книги. А не то, что самому противно в руки брать. Отвратительная позиция, которой не место в издательском деле.

Издатель должен уметь отбирать и обосновывать, хотя бы потому, что его будут ассоциировать с книгами. На Западе есть редакторы серий. Такие именные серии заставляют быть ответственными перед читателем. У нас же серии по жанрам.

Уровень рынка изменился, потому что в течение последних 20 лет читателя кормили ерундой. Когда наступили переходные времена, выжили те, кто умел продавать, а не издавать. И потом эти выжившие стали считать себя главными и диктовать свои условия. Теперь же нет литературы, есть проекты. Из ста тысяч издательств свое лицо есть только у нескольких десятков.

– Детская литература – главная тема книжной ярмарки. Что и как вы будете представлять?И. Б.: Мы очень любим ярмарку в ЦДХ. Она в наибольшей степени соответствует тому, что мы подразумеваем под идеей книжного салона. Место интеллектуального общения, встреч, знакомств, а не просто купить книги со скидками.

Стараемся везде делать мероприятия на уровне, но, к сожалению, большинство выставок чаще напоминает рынок. Мы не относимся к тем издательствам, которые кричат в рупор рядом с голыми женщинами. Нам, во-первых, женщин жалко (смеется), во-вторых, рупора нет. Тихой правильной беседой сложно привлечь внимание. А на Non/Fiction это возможно.

– Какое самое интересное мероприятие будет у вас?И. Б.: Совершенно неожиданно «Самокат» выпустил взрослую книгу. У нас была одна не совсем детская книга Пеннака – «Как роман». Скорее как манифест, книга в защиту чтения детям и детьми. Хотелось делать то, что никто не делает в детской литературе, а оно нужно. Хорошая взрослая литература мало-помалу издается.

Нам попалась в руки книжка, которую вначале приняли за детскую, а оказалось, что она взрослая. Решили от нее не отказываться и даже создали серию – «Недетские книжки». Серия, которая будет говорить не по-детски о проблемах, связанных с детством, или герои там будут детьми, но книги предназначены для взрослых.

Книга называется «Принцесса Ангина» французского писателя Ролана Топора. В рецензии мы назвали его творческой сороконожкой. Он занимался буквально всем – сценарист, писатель, художник, актер. Ролан уже умер, но его наследие выходит за рамки представлений, что может сделать один человек. Он не был известен в России как писатель, скорее как сценарист, актер, художник. Будет презентация книги 30 ноября в 16.00. Это самое основное событие для нас.

Ну и конечно, приезд того самого автора, которого выбрали по фотографии (смеется). Жан-Клод Мурлева сам представит новую книгу «Зимняя битва». Это будет 29 ноября в 17.00.

1 декабря будет шведский писатель Ульф Нильссон, расскажет о своей книге «Самые добрые в мире». Это невероятно смешная книга, которая в оригинале называется «Лучшие в мире похороны».

Но мы решили, что для нашей тонкокожей и не очень привыкшей к шоковым названиям читательской аудитории нужно придумать более мягкое название. Книга очень уморительная. Тридцать раз ее читала и каждый смеялась. Про то, как в один скучный день детям было нечего делать и они решили похоронить шмеля.

2 декабря тоже будет очень смешно, потому что приедет финляндская писательница Малин Кивеля. У нас ее знают по книжке-картинке «Великолепный господин Весельчак».

Все дни очень наполнены встречами с зарубежными и нашими писателями. Серьезными семинарами о детской литературе, беседами. Приходите, и не только к нам.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями