Александр Филиппенко: «Главное – забота о близких»

Этот замечательный артист – из когорты людей с «тавром качества». Его фамилия – уже бренд. Где бы Филиппенко ни возник, он примагничивает взгляд, будит ум и радует душу. В промежутках между киносъемками он ездит с гастролями, даря зрителям городов и стран свой талант не только драматического актера, но и литературного чтеца. Поймать его в Москве – большая редкость. Нам это удалось благодаря тому, что сейчас актер снимается в сериале «Моя прекрасная няня». Мы застали его в гримерной студии «Амедиа», после обеда и перед началом съемок. Разговор с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД Михаилом Шабашовым шел наперегонки с минутной стрелкой…

– Александр Георгиевич, обычно детские представления о жизни гораздо интереснее самой жизни. Но в вашем случае эта мысль сомнительна: навряд ли мальчик из алма-атинского Дворца пионеров мог себе представить, что станет известным и любимым артистом…– Какие-то представления о жизни, конечно, были. Но это все осталось в том возрасте.
Вы знаете, я с нежностью вспоминаю своих педагогов. Один из них – Юрий Борисович Померанцев, народный артист Казахстана, – до сих пор жив, дай бог ему здоровья.
В Москву часто приезжает Владимир Толоконников, сыгравший Шарикова в «Собачьем сердце». Мы же с ним вместе начинали!
А как-то, будучи на гастролях в Израиле, я встретил одну знакомую, с которой вместе занимались в драмкружке алма-атинского Дворца пионеров! Года четыре назад я был на фестивале в Алма-Ате и зашел в свой двор, в котором жил. Нашел старый карагач, на котором мы катались, изображая Тарзана…
А родительский трехэтажный дом оказался маленьким. Не таким огромным, которым казался в детстве. В нем жила профессура казахского горно-металлургического института, где и работали мои родители, приехав в командировку из Москвы, – они были сотрудниками института под названием «Цветметзолото им. Калинина».
Но приехали в Алма-Ату и остались там навсегда. Родился-то я в Москве, в 1-й Градской больнице. Помню, как на крыше нынешнего теперь Института стали и сплавов я с родителями смотрел салют Победы…
В Нескучном саду отец катался со мной на санках. Это приятнейшие воспоминания. Но это же все отзвуки из прошлого века. А сейчас – другая жизнь, другое государство. И надо жить долго и работать в удовольствие, ибо интересно, чем это все закончится…

– Какой главный урок преподала вам мама?– Я чаще вспоминаю бабушку. Вот она через всю жизнь пронесла одно очень важное качество – заботу о своих родных. Это очень важно.
Она была двенадцатым ребенком в семье середняков с юга Украины. Их по Столыпинской реформе переселили на север Казахстана, дали им наделы, и там они жили.
И бабушка сохранила понятие дома, в котором живет большая семья. Это и стало ее большим уроком. Но жизнь в больших городах диктует другие условия. Если бы у нас было фермерское хозяйство, то тогда жили бы большим кланом. А так…
А мама водила меня в кино, благодаря чему я впервые увидел фильмы «Волга-Волга», «Веселые ребята» и другие.

– Наверняка вы учились писать перьевыми ручками с чернильницами. С нажимом вниз, наклоном вправо. А какой почерк получился в итоге?– Да-да, кляксы, промокашки… Я школу закончил с золотой медалью. И уж потом появились шариковые ручки…
А какой почерк – это надо спрашивать у специалистов, есть же почерковеды. Интересна такая деталь – у моей дочки, Александры Александровны, такой же почерк, как и у меня!

– Вы переписывались с кем-нибудь? Сохранились ли письма?– Конечно, писал. Почта Советского Союза – это же целая империя была! Марки собирал для своих друзей, которые их коллекционировали.
А сам увлекался спичечными этикетками. Они сохранились у меня в маминых архивах. Лежат где-то в папке. И письма какие-то. Такие памятные вещи остаются.
Со временем отношение к ним меняется, что-то исчезает, что-то остается. Но я замечаю, с каким уважением моя дочь смотрит на бабушкины вещи. У нас старый московский дом, старинная мебель, посуда. Это создает какой-то определенный уют, атмосферу и сохраняет эмоциональную память.

– Правда, что вы общались с Порфирием Ивановым?– Да.

– Закалка холодной водой и голодание остались в распорядке ваших дней?– К сожалению, пока нет. Но думаю вернуться к этому. Свой организм надо уважать, слушать и помогать ему.

– У Аркадия Райкина было такое удостоверение: «ФИО – Райкин Аркадий Исаакович. Должность – художественный руководитель театра миниатюр под руководством Райкина Аркадия Исааковича». У вас было столько удостоверений… Они вам как-нибудь пригождались?– А как же! В начале 70-х годов удостоверение актера Театра на Таганке включало везде зеленый свет! Благодаря этому можно было достать любой дефицит. Ты даешь билеты на спектакль и взамен получаешь то, что было необходимо. Можно было попасть в такие места, куда никому не было доступа. Это было великое дело, что вы!

– А сейчас у вас есть какое-нибудь удостоверение? Может, Филиппенко А.Г., художественный руководитель театра «Моно-Дуэт-Трио»?– Ну, такая запись фигурирует в моей трудовой книжке. Это же мой литературный театр, в программе которого и Гоголь, и Солженицын, и Зощенко, и Довлатов.

– Жванецкий измеряет книги пальцами, говоря: «Эта книжка с полпальца толщиной». А Виктор Татарский мне рассказывал, что у него в эпоху литературных концертов в голове было более 30 часов текста! Он же «Мастера и Маргариту» читал наизусть в течение двух вечеров подряд… А сколько же у вас в голове текста! Это ж сколько пальцев и часов?!– Этого я не знаю. Не подсчитывал. У меня все тексты любимые. И ими хочется поделиться со зрителем. Но, к сожалению, система «проката» литературных концертов сейчас очень сложна. Надо постоянно искать «инвесторов».
Жизнь моя – гастрольная, езжу и по стране, и за рубеж. И главная моя задача – угадать, что именно в данный день и в данном месте надо читать. Филармонические площадки – это одна публика, Дом культуры – другая…
А сейчас уже поступают предложения выступать и в вечерних клубах. Например, московский клуб под названием «Цвет ночи». Раз в месяц по четвергам я там читаю свои программы. Раньше четверг был рыбным днем, а теперь вот стал литературным…

– Александр Георгиевич, работаете ли вы для аудиокниг?– Да. Сейчас вышла одна из моих самых больших работ – «Кладбищенские истории».
Эта книга написана двумя авторами: и Григорием Чхартишвили, и Борисом Акуниным. Некоторые главы написаны таким человеком, каким был философ Чхартишвили, а некоторые – таким, каким должен быть весельчак и интриган Акунин.
Мы так и начитали – Григорий Шалвович за себя, а я за Акунина. В общем, получилось семь часов звучания!

– У нас есть три блистательных артиста, которых объединяет один пьедестал культуры речи, – вы, Михаил Козаков и Сергей Юрский. Не возникало ли мысли сделать ваш общий литературный вечер? Это был бы триумф…– А это уже было! Правда, в те времена, когда в Московской филармонии еще существовали так называемые чтецкие абонементы.
И вот одним из последних выступлений под эгидой этого абонемента и состоялся такой вечер в Концертном зале им. Чайковского. Тогда Михаил Козаков, Сергей Юрский и я выступали по очереди.

БРЯНСК.RU

Источник: Взгляд

---

Два тунеядца напали на пенсионера в подъезде его домаВ Брянской области катастрофически не хватает рабочих рукАвтоинспекторы просят брянцев жаловаться на плохие дорогиНе забудем! Не простим!Главой Стародубского района избран Владимир КовалевНа ярмарках выходного дня брянцы расхватали картофельБрянская красавица и ее жених предстали перед судомБрянские любители роскошных авто заплатят 17 миллионов рублейНа выборах губернатора Брянской области победил БогомазВ Советском районе Брянска запланирован ремонт дворовСражаться за губернаторское кресло продолжат три кандидатаРоскомнадзор начал охоту на мат в СМИДенину предъявлено обвинение в злоупотреблении полномочиями